Читать онлайн обладая кори
– Боже, я не могу думать, когда ты рядом и так выглядишь. Застегнись, ради бога.
На лице Кори написан чистый восторг, пока он заканчивает одеваться.
– Уверен, что не хочешь, чтобы я пошел туда с расстегнутой рубашкой? А то мне нравится твоя реакция.
– Да. Идея так себе. Уже представляю себе сотни возможных сценариев, и один другого нелепей. Думаю, ты и сам до конца не понимаешь, как потрясающе сегодня выглядишь и как это на меня влияет.
Схватив меня за лацканы, он притягивает меня к себе.
– Бен, ты себя-то в зеркале видел? Этот угольно-черный смокинг в сочетании с оттенками твоей идеальной кожи и возмутительно красивых зеленых глаз… Мне с тебя всю ночь не хочется слезать. И испытываю этот соблазн с каждым взглядом на тебя.
– Но сегодня ты вел себя так, будто совершенно не заинтересован. Да ты дни напролет ничего не хотел от меня. Я решил, что тебя ко мне больше не тянет.
Кори нежно меня целует.
– Все наоборот, – еще один поцелуй, от которого у меня перехватывает дыхание. – Я пытался отстраниться, чтобы уйти, потому что чувствовал себя недостойным.
– Ты сделаешь меня очень больно, если уйдешь. Не делай так, ладно?
Он прислоняется своим лбом к моему, и какое-то время мы не отводим взгляды друг от друга, пока наконец Кори не отодвигается и смеется.
– Ладно, ты победил. Теперь пошли к гостям, а то кто-нибудь вызовет спасательный отряд.
Выйдя из комнаты, мы идем в разные стороны, стараясь, чтобы наше отсутствие не выглядело излишне красноречивым.
Глава 22
Моя гостиная – словно неизведанная планета со всеми этими людьми. На самом деле, было пару моментов, когда я ощущал тут себя приглашенным гостем. Не так давно, это место вообще было похоже на темный морг, нежели на дом, но сейчас все изменилось. Улыбаясь про себя, я фантазирую о том, какой может быть наша новая жизнь.
– Отличная вечеринка, приятель, – ко мне подходит Опоссум, одетый в серый костюм с серебристым галстуком. – Мне давно было интересно, когда ты решишься сюда кого-нибудь пригласить.
– Спасибо, Опоссум. Честно говоря, я немного нервничал по поводу всех этих гостей и возможного бардака, но потом понял, что я становлюсь хуже твоей бабушки, за всю жизнь не снявшей чехлы с мебели.
– Ни фига себе, ты это помнишь? – он смеется и допивает шампанское. – Ну и женщина… Ты знаешь, что это она дала мне это прозвище?
– Нет, не знаю. Однажды меня спрашивал о нем Кори, но ответить мне было нечего.
– О, правда? – удивленно спрашивает он и взглядом окидывает комнату. – А где он? Не хочу рассказывать эту историю дважды.
Я замечаю его в противоположном конце гостиной, окруженного женщинами, как и всегда, впрочем. К бедняге вечно пристают. Он снял пиджак и закатал рукава рубашки, от чего стал выглядеть еще привлекательно. От него не отходит Элли, публично забронировав рядом с ним место лучшей подруги. И я удивлен, увидев с другой стороны стоящую рядом с ним Джули. Я рад, что после приключения в домике у бассейна, которое вполне можно было понять неправильно, она по-прежнему хорошо к нему относится.
Когда я тихо подхожу сзади нее, она оборачивается и обнимает меня.
– Бен, а ты где был? Ты должен нас развлекать, – она говорит немного невнятно.
Я пожимаю плечами.
– Кажется, все и сами неплохо справляются. Я из тех, кому нравится наблюдать из-за кулис.
Взглянув на меня, Кори подмигивает, и от воспоминаний, чем именно мы занимались в спальне наверху меньше часа назад я мгновенно ощущаю, как тянет в паху. А когда он осторожно переминается с ноги на ногу, я понимаю, что его мысли идут в том же направлении.
Во время образовавшейся паузы в беседе я наклоняюсь к нему и говорю на ухо:
– Тебя зовет Опоссум, чтобы рассказать, что означает его прозвище.
– Правда? – он искренне удивлен этой новостью. – Я думал, он скорее подскажет мне кратчайший путь вон из города.
Схватив его за рукав, я притягиваю его к себе.
– Не надо так. Он просто привык всех оберегать. Конечно, можешь мне не верить, но он специально попросил меня, чтобы я тебя привел.
Когда мы идем через всю комнату, я держу руку на пояснице Кори. Это совершенно естественный жест, появившийся в результате нашей возрастающей близости, и если бы не взгляды нескольких человек, я бы не обратил внимания на него. Но вместо того, чтобы поспешно засунуть руки в карманы или начать целовать знакомых дам, или сделать что-то еще столь же убогое, я обнял его за талию и большим пальцем нырнул за пояс его брюк.
Кори смотрит на меня, округлив глаза от шока, но потом расплывается в широченной улыбке.
– Не уверен, но кажется, я тебе нравлюсь, док, – он скользит своими пальцами по моим, после чего накрывает мою руку своей ладонью. От такого простого жеста и ощущения единства у меня начинает кружиться голова.
– Еще не уверен? Ладно, тогда удвою усилия.
К моменту, как мы подошли к Опоссуму, он опрокинул в себя еще бокал шампанского. Боюсь, кое-кому придется вызывать такси до дома. На самом деле, тут оно много кому может понадобиться, вот только сомневаюсь, что в Блэквуде имеется больше пары машин. В следующий раз (я так полагаю, это будет День Святого Валентина) нужно будет организовать все получше и нанять водителей. Раньше я иронизировал по поводу этого праздника, который своими призывами к гиперпотреблению ничего, кроме депрессии не вызывает, но сейчас уже вижу розовые гирлянды над фрамугами и подносы с пирожными в форме сердечек.
Куда только не заводят изменения в личной жизни.
– Парни, вы сегодня просто превзошли сами себя, – говорит Опоссум уже слегка навеселе. – Обычно я не такой расслабленный, но сейчас это даже приятно. А ты должен гордиться таким количеством гостей. Что показывает, как много у тебя друзей.
– Ага, – с ухмылкой отвечаю я. – Хотя по большей части они, наверное, просто хотели взглянуть, что я сделал с домом.
Он усмехается.
– Не сомневаюсь, что несколько таких найдется.
– Я вот, например, тут ради бесплатной еды и выпивки, – заявляет Кори.
Словно только что его заметив, Опоссум протягивает ему руку.
– Рад тебя видеть, парень. Мне жаль из-за произошедшего с тем частным сыщиком… И извини за то, что сказал тебе. Ничего личного, сам понимаешь. И я вижу, что вам обоим не нужны мои советы. Хотя я и не думал, что вы их хотели.
– Ну разве что в течение минут десяти, – говорю я.
Опоссум кивает.
– Не сомневаюсь. Будь я азартным, поставил бы на то, что вы оба все уже уладили.
Кори удивленно таращится на него.
– С чего это вы так решили?
– Ведь ты еще жив, – отвечает Опоссум и делает эффектную паузу. – Тем утром, когда ты исчез и устроил переполох, я решил проехать мимо дома, чтобы все тут проверить. Когда увидел бронированный внедорожник, у меня в голове завопила сирена, а когда пробил номера, кровь застыла в жилах. Не хотелось бы конфликтовать с кем-то настолько могущественным, если ты понимаешь, о чем я. Особенно если учесть появление трупа после его отъезда из города.
– Что? – спрашиваем мы с Кори хором.
– Я про одного тощенького ублюдка, накаченного свинцом рядом с одним захолустным клубом. По пуле в каждой руке, шесть в голове и одна в паху – интересный штрих. Появились власти Атланты. Втихую увезли труп, но я и так знаю достаточно, чтобы не нуждаться в ответах на вопросы.
Кори смотрит в пол.
– Алистер… Несчастный придурок так и не понял, куда влез.
– Просто скажи мне, что мы не пороге войны с мафией, – допив остатки шампанского, Опоссум ставит свой бокал на столик у себя за спиной.
– Это все недоразумение, – уверяю я его. – Виновный понес наказание. А Кори с этим не имеет ничего общего. Теперь давай про твое прозвище. Мы тут умираем от желания знать.
– Я считаю, это ужасно, что до сих пор Бен не поинтересовался этим, – говорит Кори. – Какой из него тогда друг?
– Эй, я был ребенком, когда познакомился с ним. И был уверен, что у Опоссума такое имя с рождения. Вообще-то, я слышал и более странные имена.
Источник
Выбрать главу
Почему это меня вообще беспокоит?
Кори лениво подходит к сестринскому посту и останавливается в дверях, обеими руками держась за притолоку и чуть подавшись вперед, будто он тут главный. Все, что он делает, – так непринужденно и расслабленно, и острый взгляд голубых глаз – единственное свидетельство настоящей мощи под всем этим фасадом.
– Приветствую, дамы, – из его уст обычное приветствие звучит, как флирт. Вообще-то большая часть всего, что делает Кори, выглядит флиртом. Он весь им пропитан.
– Привет, – худенькая брюнетка протягивает ему руку для приветствия. – Я Фрэн, а это Табита.
Табита, фигуристая, рыженькая и с веснушками, тоже пожимает ему руку.
– Приятно познакомиться с вами обеими, – говорит Кори. – Доктора Харди не видели? Он должен был встретиться со мной в ординаторской, а я не могу его найти.
Табита большим пальцем показывает в мою сторону.
– Вон он, за углом, составляет диаграмму. Проходи и чувствуй себя, как дома.
– В любое время, кстати, – добавляет с намеком Фрэн и получает от Табиты тычок локтем.
Увидев меня, Кори улыбается.
– А, вот ты где. Я тебя повсюду искал.
Он садится рядом со мной, и я обнаруживаю, что чувствую себя обеспокоенным, поскольку он не стал меня ждать в ординаторской, как я просил.
– Пару секунд, и я буду готов. Это мой последний пациент.
– Без проблем, док, – он сидит, балансируя на задних ножках стула и схватившись руками за край стола. – Я уже начал думать, что ты обо мне забыл.
Я пригвождаю его строгим взглядом.
– Как бы я забыл о тебе, когда все эти чертовы медсестры пускают на тебя слюни, как течные суки. Я так и жду, что они приподнимут задницы и начнут скулить.
Кори хохочет.
– Кажется, кто-то ревнует…
Опустившись на стуле, он хватает меня за жутко щекотное место под коленом, жестко впиваясь пальцами. Уронив ручку, я тщетно пытаюсь убрать его руку, но, черт, он слишком сильный. Не проходит и десяти секунд, как наши стулья падают, повалив и нас. Кори в последний момент умудряется остаться на ногах, а вот я резко приземляюсь на задницу, и хочу засвидетельствовать тот факт, что хваленый ковер, что тут лежит, никак не смягчает падение.
Кори быстро поднимает меня на ноги, а я изо всех сил цепляюсь за верх его формы, чтобы удержать равновесие. Это уже второй раз с нашего знакомства, когда мы ржем так сильно, что сгибаемся пополам.
– Какого хера это было? – взвыв от хохота, спрашиваю я.
Тут до меня доходит, что мы ведь не одни. Фрэн с Табитой стоят и глазеют на нас с открытыми ртами. Когда мы встречаемся с ними взглядами, то пытаемся подавить смех и снова выглядеть прилично. Но трудно даже просто стоять прямо, когда живот свело от такого сильного смеха.
– Простите, девушки, – говорю я. – Я потерял равновесие.
Фыркнув, Кори чуть снова не падает.
– Мы с Беном плохие мальчики – нахулиганили на сестринском посту. Кажется, я даже поцарапал руку. Может, вы, как медсестры, посмотрите? Наложите пластырь или что еще.
Он наваливается своим большим телом на стол и протягивает руку, глядя на них очаровательно раскаявшимся. Они обе срываются с места. Фрэн берет обеими руками его руку.
– Где она, покажи, дружочек.
– Вот… тут, – он показывает на еле видное пятнышко в верхней части ладони.
– Принеси пластырь, Табита, – говорит она подруга, и та суетливо достает из шкафа коробку пластырей с нарисованными динозаврами.
– Вы это серьезно? – я закатываю глаза, а Кори смотрит на меня через плечо и подмигивает.
Табита бросает мне испепеляющий взгляд, пока разглаживает пластырь у него на руке.
– Не будьте таким бесчувственным, доктор Харди. У вас тоже есть бо-бо? Я могу и вам наклеить пластырь.
– Кажется, есть, на заднице. Но не думаю, что ты бы захотела там наклеить мне пластырь.
Она ахает, и на какое-то мгновение, кажется, всерьез думает оказать мне помощь, но тут Кори снова хохочет.
– Он шутит, Табита. Доктор Харди не подпустит тебя к своей заднице.
Появляются медсестры дневной смены и четверо из них, столпившись рядом с Фрэн и Табитой, откровенно любуются Кори. Думаю, мне не стоит пытаться соперничать с ним. Он неопытный новичок, а я работаю здесь долгие годы. Понятно дело, что они очарованы.
– Благодарю вас, дамы, но нам пора, – он встает и поворачивается ко мне. – Ты закончил с диаграммами, Бен?
– Ага, как раз перед тем как ты меня опрокинул на пол, – я засовываю ручку в грудной карман и иду на выход из сестринской, пока мы не устроили тут еще какую сцену. Это веселье было хорошо, пока продолжалось, а сейчас я раздражен, хотя и не знаю, почему. Когда он рядом, я продолжаю чувствовать угрозу, и понимаю, что ругаю его чисто машинально, но не могу удержаться.
– Кори, – тихо говорю я, пока мы идем по коридору, – ничего личного, но ты ведешь себя по-детски и меня в это втягиваешь. В этой больнице я глава отделения по персоналу, и моя репутация для меня важна. Я не могу выглядеть непрофессионально. В одну минуту я проявляю слабость, и уже в следующую кто-нибудь из этих придурков-врачей начнет выпрыгивать из штанов, чтобы занять мое место. Они и так наступают мне на пятки и ищут любую мелочь.
Кори выглядит униженным.
– Я не хотел тебя расстроить. Просто развлекался, вот и все. Я бы никогда не сделал ничего такого, что поставит по угрозу твою работу. Наверное, мне непривычно работать в таком серьезном месте, – он пожимает плечами. – Хотя не думаю, что медсестры станут жаловаться. Кажется, им понравилось.
– Плевать я хотел, что им там понравилось, – осадив его, резко говорю я. Он не заслуживает такого обращения, но именно так я ощущаю себя сильнее: когда давлю на него.
Мы идем по стоянке и приближаемся к зарезервированному месту, которое раньше много для меня значило. Там стоит табличка с моим именем, но сейчас мне все равно. Это просто очередная вещь, что, как говорит моя мама, не делает никого счастливым. Кори начинает пятиться назад, будто передумал ехать со мной. Или же он хотел врезать мне на парковке. В любом случае, не могу его винить.
– Доктор Харди, у вас появились сомнения насчет меня, живущего у вас? Если это так, можете быть честным со мной. Я уже большой мальчик, – он остановился и ждет мой ответ. – Может, я должен был понять намек, когда ты не стал ждать меня, и мне пришлось тебя разыскивать.
Проведя рукой по волосам, я делаю глубокий вдох.
– Нет, это не так. Совершенно нет, – наклонившись, я опираюсь руками на колени, чувствуя, что если тут не было так чертовски холодно, меня могло бы стошнить. – Просто… я в замешательстве после произошедшего сегодня днем. После того, что мы сделали. Это… многое поменяло. Во мне в первую очередь.
Кори стоит неподвижно и с настороженным выражением на лице.
– Как именно, Бен?
Он выглядит так, словно не уверен, хочет ли услышать мой ответ.
– Это трудно объяснить. Все ощущается по-другому. Наверное, я больше не хочу быть в отношениях.
Он с облегчением выдыхает.
– Думал, ты сейчас скажешь, что ненавидишь меня, или что я тебя как-то неприятно шокировал, – он делает паузу и подходит ближе. – А ты ни с кем не хочешь отношений или только с ней?
– Думаю, с ней. Давай залезать в машину. Тут холодно.
Мы оба смеемся, хотя ситуация того вряд ли заслуживает. По дороге мы снова возвращаемся к серьезности.
– Разве в настоящих серьезных отношениях не должно быть некой неприкосновенности? – внезапно спрашиваю я, до боли сжимая руль. – Я имею в виду, что Кристина была одержима идеей пригласить кого-нибудь – только без обид – к нам в постель, а я сам этого не хотел. Все это очень даже нормально, если ты не ищешь постоянства, но я подошел к такому этапу в жизни, когда склоняюсь в сторону стабильности. И ни с кем не хочу делить того, с кем я навсегда. Понимаешь?
Кори отвечает не сразу.
Источник
Выбрать главу
– Знаю. Я просто… Больше всего на свете я хочу, чтобы сейчас была жива мама. Интересно, что она подумает обо всем этом. Было бы намного проще, если бы я мог просто спросить ее.
Какое-то время Джули обдумывает мои слова, машинально вертя в руках висящий на шее стетоскоп.
– Какой была твоя мама, Бен?
Я широко улыбаюсь.
– Она была чуткой. Сострадательной, вдумчивой, немного сумасшедшей, – я смеюсь, когда на память приходит множество не связанных между собой воспоминаний. – Иногда она любила сидеть и смотреть на дождь – больше всего в кресле-качалке. Позади нашего дома был холм, и с него она обожала скатываться. Она часто притаскивала меня на вершину, и мы вдвоем лежали и смотрели в небо, сложив руки на груди. Потом по ее команде мы катились колбаской вниз, соревнуясь друг с другом. Она всегда побеждала, потому что у нее получалось катиться по прямой, а меня уводило вбок. Я никогда не мог понять, как у нее получалось скатываться прямо.
Джули смеется, и кажется, еще и от собственных воспоминаний.
– Понимаю, о чем ты. Твое тело просто каким-то образом сворачивало в сторону. Я, кстати, всегда адски чесалась из-за аллергии на траву, так что в этом я не так и не преуспела. Просто любила наблюдать за братьями.
– Ого, у тебя есть братья?
– Трое, и все старшие. Калеб, Джейк и Шейн.
– Ничего себе, каждый что-нибудь новое. Почему я ничего не знал о твоих братьях?
– Ха. Дай-ка подумать, – шлепнув по столу рукой, Джули скептически смотрит на меня. – Они не были вашими пациентами, доктор Харди. А это единственная причина, по которой ты знакомишься с людьми. Если еще не заметил, ты немного асоциальный тип.
– Да нет! Ну посмотри сама, с тобой же я говорю!
– Ага, через год после знакомства. Так что не пытайтесь это отрицать, мистер. Я думаю, Кори для тебя просто идеально подходит, поскольку до его появления ты почти не общался с людьми.
Я мотаю головой.
– Все не так. Я здесь все свое время. И я разговаривал. Даже на свидания ходил.
Джули фыркает.
– Это ты про свои полугодовые отношения? Бен, вообще-то, все в курсе, что ты ходил на свидания два раза в год и больше трех месяцев подряд ни с кем не встречался.
Открыв было рот, чтобы ответить, я тут его захлопываю. Господи, я настолько очевиден?
– Просто признай это, – добавляет она.
– С Шерри Александрой я встречался четыре месяца, – возразил я.
Пригвоздив меня скептическим взглядом, она дает мне понять, что не купится на мои жалкие попытки.
– Ладно, ладно. Я предсказуем. И асоциален.
– Очень хорошо, доктор. Признание проблемы – первый шаг на пути к выздоровлению.
Служебный телефон издает одиночный сигнал, и, подняв палец, чтобы я молчал, Джули снимает трубку.
– Хорошо, я ему передам, – говорит она и кладет трубку. – Мистер Бейкер просит вас подойти, доктор Харди.
Я встал, прежде чем она закончила фразу.
***
После сдачи еще одного анализа крови на газы у мистера Бейкера я назначаю ему ингаляционное лечение. После чего усаживаюсь в сестринскую составлять графики пациентов. Кроме дежурной медсестры, все на обходе, так что тут тихо. Даже слишком тихо, потому что в отсутствие звуков мои мысли принимают безумный оборот, а думать меня сейчас совсем не тянет. Я на взводе и хочу, чтобы ночь поскорее закончилась, и можно будет поехать домой и во всем разобраться с Кори.
Для себя я решил, что снова в тот проклятый мотель он не вернется. Мне стыдно, что я позволил ему это уйти. Опоссум отлично соображает, но на его счет он ошибся. Во что бы там не влип Кори, мы вместе разберемся.
Когда я возвращаюсь в ER, на часах почти шесть утра. В такое время обычно все уставшие и немного не в форме, но во взгляде каждого можно заметить предвкушение, что скоро рабочие часы закончатся. Большинство людей не в курсе, каково работать двенадцатичасовыми сменами. А в подобных небольших и нуждающихся в кадрах больницах двенадцатичасовые смены запросто превращаются в восемнадцати- и даже двадцатичетырехчасовые во время сезонов гриппа или если случилась катастрофа.
– Доктор Харди, – с озабоченным выражением лица ко мне подходит Джули, когда я захожу в пустое отделение неотложной помощи. – Я начинаю серьезно беспокоиться. Кори с Майком не вернулись после того вызова.
– Что? А по рации они не отрапортовали?
Она качает головой.
– Как думаете, может, они просто решили выпить кофе, или что-то в этом духе? Или, может, вызов оказался ложным?
Она хватается за соломинку, и, кажется, я тоже сейчас буду. Надеяться, что так оно и есть.
– Кори обожает сладкий чай. Может, они заскочили в Хаддл Хаус?
Обычно я терпеть не могу говорить по рации, но сейчас я хватаюсь за нее без малейших раздумий.
– Скорая, это больница Блэквуда. Вы меня слышите?
Кроме шума рации, тихо.
– Скорая, меня слышит кто-нибудь?
– Бен, у меня плохое предчувствие, – Джули вышагивает вперед-назад позади меня, покусывая кончик ручки. – Они уже должны были хоть что-то сказать. Прошло так много времени.
Я достаю из кармана телефон, молча ругая себя, что не подумал о нем в первую очередь. В избранных у меня только два номера: Кори и больницы. Я нажимаю на номер Кори и сразу же попадаю на голосовую почту.
– Я как-то не обратила внимания, – продолжает Джули. – Если честно, даже забыла, что они уехали.
– Не ругай себя. Я тоже забыл.
– Господи, а они ведь даже не сказали, куда едут, да?
– Нет, но должны были записать. В их комнате отдыха я видел журнал.
Стремительно несусь туда и, взяв со стола журнал, нахожу последнюю запись.
Френдшип-роуд, 5.
Засунув журнал регистрации вызовов подмышку, я возвращаюсь в отделение и по дороге звоню Опоссуму.
– Привет, приятель. Кажется, у нас проблемы. Два часа назад кто-то вызвал скорую: травма при падении. И они так и не вернулись. По рации тоже не отвечают. У нас с Джули плохое предчувствие.
– Речь про того твоего друга?
– Да, про него. И еще кое-что. Адрес вызова… Дом 5 по Френдшип-роуд, мы когда-то там недалеко рыбачили с тобой. Я не был там с тех пор, как сельскохозяйственная компания засыпала пруд. Там кто-то еще живет?
Опоссум кому-то что-то скомандовал.
– Мы уже едем, Бен. Там жил только старик Уорнер, а после его смерти место осталось заброшенным.
– Прошло больше года, – бормочу я, пытаясь собрать свои мысли воедино. – Бессмыслица какая-то. Зачем кому-то понадобилось быть там посреди ночи?
– Дело нечисто – вот что я могу сказать. Буду держать тебя в курсе по мобильному.
Когда я засовываю телефон в карман, замечаю, как дрожат мои руки, и не понимаю, почему. Все должно быть в порядке. И для паники совершенно нет причин. Они просто немного припозднились. Может, не могут оттуда поймать радиосигнал.
Пока жду, как Опоссум доедет до старого фермерского дома, пытаюсь еще несколько раз связаться с ними по рации. Так же несколько раз хватаюсь за мобильный, беспокоясь, не вырубилась ли батарея и включен ли звук.
Наконец рация оживает, и оттуда доносится голос Майка. Он сам на себя не похож – запыхался и голос слабый.
– Доктор Харди…
Рванув к рации, я опрокинул мусорную корзину, и по полу рассыпались клочки бумаг и использованные латексные перчатки.
– Майк, ты где?
– Еду назад, доктор Харди. Скоро буду в больнице. Мне нужно, чтобы вы встретили меня в приемном, если не возражаете.
– Э-э… Конечно, Майк.
Странная просьба. Что-то случилось.
Джули выглядит озадаченно и сильно обеспокоенной, когда я выхожу на улицу и иду мимо стоянки машин скорой в приемное.
Когда въезжает машина, ни огни, ни сирена не включены. Майк аккуратно паркуется и вылезает с водительского сидения – он двигается странно медленно и оцепенело. Когда я вижу его лицо, в животе у меня все ухает вниз.
– Майк, какого черта произошло?
Источник
