Эпидемия кори 2017 россия

Мировые СМИ с большой тревогой пишут о вспыхнувшей эпидемии кори — не только в развивающихся, но и в развитых странах. Французская газета «Либерасьон» констатирует, что корь стремительно распространяется во Франции, где значительная часть населения избегает вакцинации. Эксперты ЮНИСЕФ назвали Францию в числе 10 стран, где в 2017 — 2018 годах был отмечен наиболее сильный всплеск заболеваемости корью, а общее число заболевших достигло почти 3 тысяч человек. Одна из причин — нежелание родителей проводить вакцинацию детей. Во Франции прививку от кори получают лишь 79% малышей грудного возраста.

Профессор иммунологии Франсуаза Сальвадори отмечает, что в результате массовой вакцинации корь практически исчезла в Европе к концу ХХ века. Однако в последнее время вспыхивают новые очаги заболевания, прежде всего из-за растущего недоверия к вакцинации. Одна из причин — появившиеся в прессе псевдонаучные данные, согласно которым вакцинация может вызвать аутизм. Этот тезис был опровергнут как лженаучный, и вся медицинская общественность настойчиво требует провести полную вакцинацию. Также широко распространена «мода» не прививать детей из-за опасений появления в результате вакцинации склерозирующего панэнцефалита. Врачи считают, что опасность данных осложнений составляет один случай из миллиона, а французское правительство уже приняло решение об обязательной вакцинации детей.

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) назвала «нежелание делать прививки» одной из 10 угроз для здоровья человечества. ВОЗ отметила, что число заболеваний корью выросло со 170 тысяч в 2017 году до 307 тысяч в 2018-м. ВОЗ призвала достичь 95%-й вакцинации населения. Врачи подчеркивают, что корь намного более заразна, чем лихорадка Эбола, туберкулез или грипп. Вирус распространяется воздушно-капельным путем и особенно опасен для маленьких детей. В случае заболевания методов лечения нет, поэтому особую роль играет вакцинация. Директор ЮНИСЕФ Генриетта Фор заверила, что на сегодняшний день в мире имеется надежная, эффективная и недорогая вакцина от кори.

Корь проникла и в Соединенные Штаты, число заболеваний с начала года стремительно увеличивается: уже зарегистрировано 680 случаев в 20 штатах страны. Власти Нью-Йорка сообщают о 329 случаях заболевания корью, — это самый высокий показатель с 1994 года. В США как и во Франции главной причиной столь быстрого распространения кори стал отказ от вакцинации детей. Опять-таки этому способствовали панические слухи, что вакцинация может вызывать аутизм у детей. Особенно много заболеваний корью отмечено у детей из общины ортодоксальных евреев в Бруклине, где много противников вакцинации. Мэр Нью-Йорка Билл де Блазио объявил чрезвычайное положение и пригрозил штрафом в случае отказа от вакцинации. Широкое распространение кори в среде ортодоксальных евреев США и Израиля врачи связывают с паломничеством на Украину, где свирепствует эпидемия этой болезни. Ежегодно десятки тысяч хасидов посещают Умань, где празднуют еврейский новый год.

Британская «Гардиан» отмечает, что американская эпидемия — часть мировой. ВОЗ сообщил, что во всем мире число заболеваний корью увеличилось вчетверо в сравнении с прошлым годом и уже превысило 112 тысяч. Тревогу в связи с пандемией кори выразил ЮНИСЕФ — детский фонд ООН. Особое внимание обращается на 10 стран, где за прошедший год отмечено наибольшее количество заболеваний корью, в их числе Украина — свыше 35 тысяч случаев, Филиппины — 13 тысяч, Бразилия — 10 тысяч, Йемен — 6,6 тысяч, Венесуэла — 5 тысяч. Эпидемия кори особенно бьет по странам, где вакцинация распространена слабо либо разрушена система здравоохранения, как на Украине. Схожая ситуация возникла в Бразилии, где ввиду притока невакцинированных мигрантов из Венесуэлы корью заболело свыше 10 тысяч человек.

Чрезвычайную озабоченность вызывает ситуация на Украине, особенно в ее западных областях. По данным ЮНИСЕФ, число заболеваний корью здесь увеличилось с 5 тысяч в 2017-м году до 35 тысяч в 2018-м. Только за первые два месяца 2019 года отмечено 24 тысячи новых заболеваний. Причина — развал системы здравоохранения, а также нехватка медицинского персонала и недоверие жителей к вакцинации детей. «Нью-Йорк таймс» обращает внимание на критическую нехватку вакцины от кори. Украинское правительство отказалось от использования более дешевых дженериков из Индии и Южной Кореи, а на европейскую вакцину у Украины просто нет денег. Министр здравоохранения Ульяна Супрун упорно отказывается признать наличие эпидемии в стране и не закупает привычных вакцин из России. По данным «Чешского радио», уровень общей вакцинации населения Украины составляет всего 35%. Именно оттуда в связи с большим количеством украинских гастарбайтеров инфекция попадает в Чехию и другие страны Европы. Уже установлено, что первичные носители инфекции прибыли в Чехию из Украины.

По данным английского медицинского журнала «Ланцет», драматическое падение уровня вакцинации от кори началось на Украине после 2008 года. К 2016 году уровень вакцинации упал до 31%, — это один из самых низких показателей в мире. Несмотря на то, что уровень вакцинации сейчас растет, он остается ниже международного уровня. На Украине также относительно низкие показатели вакцинации от других заболеваний, таких как полиомиелит и гепатит. В 2018 году только 67% годовалых детей на Украине были привиты вакциной от полиомиелита, 51% — вакциной против гепатита. Хотя медицинская помощь на Украине теоретически бесплатна, фактически половина медицинских услуг оплачивается наличными, что ограничивает доступ к медицинской помощи, в сфере здравоохранения царят подкуп и коррупция. Медицинские работники в массовом порядке бегут из страны, чтобы получать более высокие заработки за рубежом. Только за 2016 — 2017 годы 66 тысяч врачей покинули Украину. Наблюдатели приходят к выводу, что все это — результат колоссального социального кризиса, который стал результатом распада Советского Союза и неспособности украинского государства создать современную систему здравоохранения.

Исследование Лондонского королевского общества (The Royal Society) показывает резкий рост эпидемий в мире — как «новых», так и «старых». В 2014 году эпидемия тропической лихорадки Эбола привела к гибели 11 тысяч человек. В 2007 году в 84 странах был обнаружен вирус Зика, который не побежден до сих пор. Считается, что он может вызывать микроцефалию у новорожденных. В результате пандемии «свиного» гриппа в 2009 году по данным ВОЗ во всем мире переболело 22 тысячи человек и умерло около двух тысяч. Эпидемия ВИЧ/СПИД занимает особое место, от нее только в 2017 году умерло 940 тысяч человек.

Среди причин столь масштабных эпидемий — глобализация, мировой демографический взрыв и урбанизация. Городская среда создает чрезвычайно «благоприятные» условия для распространения болезней. Особенно это касается мегаполисов «третьего мира», где царят нищета и антисанитария. Играет роль и глобальное потепление, которое способствует миграции несущих инфекции насекомых в северные страны. В современном мире, где открыты границы и все шире распространяется неконтролируемая миграция людей из неблагополучных регионов, в развитые страны возвращаются «старые» инфекционные заболевания, в том числе туберкулез, сифилис, чесотка, гепатит и даже холера.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Подписывайтесь на нас в Twitter и каждый час получайте переводы материалов зарубежных СМИ.

Кишечные инфекции, вал клещевых энцефалитов и южные инфекции, привезенные россиянами из отпусков,— таковы медицинские итоги лета. Один из самых именитых инфекционистов России академик Виктор Малеев рассказал «Огоньку» о наших самых маленьких, но от этого не менее опасных врагах

Интервью продолжает серию бесед с ведущими специалистами отечественной медицины. Ранее в «Огоньке» были опубликованы материалы с главным онкологом Минздрава Михаилом Давыдовым (N 46 за 2016 год), главным урологом Минздрава Дмитрием Пушкарем (N 5 за 2017 год), главным кардиологом Москвы Еленой Васильевой (N 12 за 2017 год) и директором НИИ пульмонологии Александром Чучалиным (N 27 за 2017 год).

— Виктор Васильевич, подходит к концу сезон отпусков. Что он принес в этом году?

— В этом году, как всегда, туристы привезли много инфекций из-за рубежа. Куда у нас ездят чаще всего? В Турцию на «все включено». Оттуда привозят амебиаз (тяжелое кишечное расстройство, вызываемое одноклеточным паразитом.— «О»), лейшманиоз, геморрагические лихорадки или банальные глисты.

Другой случай — экзотические болезни. В Красноярске сейчас очень много случаев лихорадки Денге. Откуда в Сибири тропическая инфекция? От них летают чартерные рейсы в Таиланд, откуда и привозят эту лихорадку. А из Доминиканы везут малярию. Поэтому же у нас зарегистрирована нашумевшая лихорадка Зика, притом что комаров-переносчиков этой инфекции у нас нет. Но люди ездят в Таиланд, Доминикану, где эти комары распространены, там заражаются и передают инфекцию половым путем. Плохо то, что по этим инфекциям диагноз с ходу не поставишь — не все рассказывают терапевту про поездку, и врач может долгое время просто не понимать, с чем имеет дело.

— И что же делать в такой ситуации?

— Хотя бы выполнять рекомендации Роспотребнадзора, которые он составляет для поездки в каждую страну. Если там малярия, значит, надо принимать специальные препараты. В других случаях необходимо сделать прививки. Увы, далеко не все наши граждане соблюдают эти рекомендации. Да что говорить про экзотические страны, когда у нас в Новосибирске сейчас паника — много клещей и случаев клещевого энцефалита. И на Урале, и на Дальнем Востоке. Но, даже зная это, прививку делают не все.

— В последнее время тревогу вызывают сообщения об эпидемии кори — в Европе, в основном в Италии, от нее умирают. В России в этом году число заболевших выросло в два раза. Как остановить эту инфекцию?

— Мое мнение: это проблема отчасти надумана. И для России корь не страшна, у нас нет угрозы эпидемии этого заболевания. Да, есть отдельные случаи заболевания, связанные с тем, что к нам приезжают непривитые люди, из той же Украины, где система вакцинации полностью развалена. И иногда заболевают пожилые люди, у которых иммунитет уже снижен.

— Дискуссия о прививках у нас идет постоянно. Предлагается даже запретить принимать в сады и школы непривитых детей. Как вы к этой идее относитесь?

— Запретить — самый простой путь… Ну запретят принимать без прививок. Родители купят справку или отдадут ребенка в другой сад. Видите, даже инфекции связаны с коррупцией. Справку в бассейн ведь многие покупают, вместо того чтобы сдать анализ на яйца глист.

Сейчас вообще к инфекциям относятся несерьезно. А ведь практически в основе любого неинфекционного заболевания оказывается инфекция. Нас везде окружают микробы, и преуменьшать их роль — по меньшей мере недальновидно.

«Инфекции тоже хотят выжить»

— По данным Росстата, только инфекционными болезнями в России ежегодно болеют порядка 5 млн человек. Какие современные инфекции врачи считают самыми опасными?

— Понятие опасность относительное, каждый из нас уязвим по-своему. Если человек непривитый — ему угрожает одна опасность. Если ведет, скажем так, свободный образ жизни — другая. Если не моет руки — третья. Недавно, например, произошла вспышка серозного менингита в детском лагере в Свердловской области. Сотрудники не соблюдали санитарию при готовке пищи. Или возьмем небольшие сельские больнички. Почему там возможно распространение инфекций, связанных с оказанием медицинской помощи? Потому что там часто нет полноценного централизованного водоснабжения и канализации, а также условий для эффективной дезинфекции.

Сейчас сравнительно много людей с пересаженными органами, постоянно принимающих иммунодепрессанты, так для них опасна любая минимальная инфекция. В повышенной зоне риска всегда будут медики, которые могут заразиться в медучреждениях от пациентов. Но если говорить о самой распространенной инфекции, то это, безусловно, грипп. Тем более в нашем довольно прохладном климате.

— На разработку всевозможных вакцин от гриппа во всем мире уходят миллиарды. Грипп удастся когда-нибудь победить?

— Вряд ли. Полностью ликвидировать ни одну инфекцию, кроме оспы, не удалось. Грипп ведь постоянно меняется: один штамм исчезает, появляется другой. У людей выработался иммунитет, но проходит 10-15 лет — и опять этот штамм возвращается. А популяция людей уже новая, и иммунитета у них к нему нет. Инфекция тоже хочет выжить.

— Значит, и против ВИЧ-инфекции нет средства?

— Лекарства от ВИЧ-инфекции уже есть, но они полностью не уничтожают вирус, а лишь подавляют его развитие. Чтобы жить, человек должен принимать эти лекарства постоянно. Но сейчас другая ситуация. При рискованном сексуальном контакте рекомендуют использовать презерватив, но не всем это нравится. И нередко, зная или предполагая, что у партнера ВИЧ-инфекция, человек принимает перед сексуальным контактом это лекарство, чтобы не заразиться. И это плохо, потому что таким образом увеличивается устойчивость вируса и через какое-то время лекарство не будет действовать.

Природа-террорист

— Российские медики, начиная с 2004 года, постоянно выезжают на места эпидемий опасных инфекций. Как врачи готовятся к подобной работе?

— Мы постоянно проводим обучение, причем не только российских врачей, но и врачей на местах. Особые санитарно-эпидемиологические отряды формируются на базе ведущих научно-исследовательских учреждений Роспотребнадзора и состоят из эпидемиологов, микробиологов, специалистов по дезинфекции, энтомологов и других.

Я сам ездил в Гвинею во время эпидемии вируса Эболы — мы открывали там госпиталь, я читал лекции для врачей. А наши эпидемиологи до сих пор там работают. Также выезжаем во Вьетнам, Эфиопию, Бразилию, страны Шанхайской организации сотрудничества (Россия, Китай, Казахстан, Таджикистан, Киргизия, Узбекистан, Индия, Пакистан.— «О») и другие.

— Что там делают наши врачи?

— Разрабатывают новые, более совершенные методы диагностики опасных инфекций. Сегодня очень нужны методы, которые позволяют своевременно выявлять инфекцию и не требуют большого количества материала для анализов — в полевых условиях их брать сложно. Это очень важно, потому что постоянно появляются новые болезни, которые мы сразу не можем выявить и своевременно установить их природу.

— А у вас нет страха заразиться?

— Есть, конечно. Всего ведь не предусмотришь. Я, например, в 1994 году работал в Индии в городе Сурат во время эпидемии легочной чумы. Более половины больных умирали от этой инфекции в течение трех дней. Существует стандарт работы в подобных условиях — противочумной костюм и резиновые сапоги. Но в Индии стояла страшная жара, и находиться в таком костюме не просто. Я работал не на природе, а в больнице, поэтому надевал костюм, но, правда, без сапог — тут уж сам смотришь, какие правила надо непременно соблюдать, а какие можно нарушить.

Есть и другой аспект. Когда инфекция уже выявлена, риск заразиться, конечно, остается, но все же он существенно меньше тогда, когда врач знает, с чем ему предстоит столкнуться на месте. Неизвестная инфекция — наша главная опасность.

Так было с инфекцией SARS (атипичная пневмония) в 2003 году во Вьетнаме, когда профессор из Франции, обследуя больных, думал, что это грипп, не использовал персональные средства защиты и был инфицирован с летальным исходом. Когда я посетил КНР, где уже регистрировалась эпидемия, то уже знал, что это за синдром, поэтому работал в полном защитном облачении. Тогда мы ожидали, что эта инфекция придет в Россию, поэтому я должен был «увидеть» ее и поработать с ней.

— Периодически возникают разговоры про бактериологическое оружие, которое создается в секретных лабораториях. Как вы относитесь к этим предположениям?

— Формально подобные работы запрещены. Гипотетически изучается вопрос: что будет, если применить массово те или иные бактериальные соединения. Моделируются подобные ситуации, делаются прогнозы, проводятся испытания как препаратов, так и воздействия на людей различных микроорганизмов. Но предсказать, как могло бы работать бактериологическое оружие, очень сложно — у уравнения слишком много составляющих.

Нам бы справиться с теми микробами, которые есть в природе. Например, тот же птичий грипп или свиной никто не придумывал, но эти заболевания дали большую смертность, чем если бы применили бакоружие. На Гаити в 2010 году более 9 тысяч умерли от холеры, а более 700 тысяч заболели. Сама природа может быть большим террористом, чем мы.

— В одном из интервью вы рассказывали, что однажды провозили из Вьетнама пробирку с бактериями чумы в кармане пиджака.

— Чуму нужно было изучать, но в СССР о единичных случаях особо опасных инфекций старались не сообщать или регистрировать их под видом других, менее опасных инфекций. Помню, в 1980-е годы я был приглашен на консультацию в четвертое управление. Привезли больного, партизана-вьетнамца, который у нас отдыхал, по симптоматике — бубонная чума. Коллега, которая его осматривала, уже имела опыт диагностики чумы. Я подтвердил ее диагноз. В органах буквально на дыбы встали: чума в четвертом управлении! Отдаю ли я отчет в том, что говорю?

Тем не менее весь медперсонал, контактировавший с больным, поместили на карантин. Пациента, который вскоре умер, похоронили в гробу, залитом хлоркой, гроб забетонировали. Такие вот были меры предосторожности против распространения этой инфекции. И хотя все знали, что была чума, в медицинских записях запретили эту инфекцию называть.

20 литров — чтобы выжить

— В советское время вообще к инфекциям относились более внимательно?

— Да, намного серьезнее. Например, на эпидемии всегда выезжали первые лица страны.

— Говорят, что именно вы предотвратили холеру в СССР в 1970 году.

— Я ее не предотвратил. Летом 1970 года в Астрахани действительно вспыхнула эпидемия этой инфекции, и я выехал лечить людей, так как в тот период под руководством Валентина Ивановича Покровского занимался этой проблемой — работал над созданием полиэлектролитных растворов. Ведь при холере люди погибали именно от обезвоживания.

— В итоге вы стали изобретателем первых водно-солевых растворов, которыми теперь во время эпидемий пользуются в России и странах СНГ. Сложно ли было в то время внедрить разработку?

— Да буквально за пару месяцев внедрили. Меня вызвал министр медицинской промышленности и попросил рецепты этих растворов, срочно. Тогда очень остро стояла проблема: как восполнить потерю жидкости при этой инфекции. Ведь больной терял по 10-20 литров в день. Это колоссальный объем! Кстати, на тот момент уже существовал раствор, придуманный американцами и опробованный в Бангладеш. Но нам он не подходил.

— Почему?

— Потому что в Бангладеш основа питания — растительная пища, по преимуществу бананы, которые содержат много калия, а у нас преобладает повышенное потребление солей натрия. Так что надо было создавать оригинальный полиионный раствор.

В общем, рецепты требовались настолько срочно, что я даже домой за своими записями не успел съездить. Так по памяти их и записал. Сейчас эти растворы используют при перитонитах, при интенсивной терапии. Состав каждого раствора разработан так, что его можно использовать без всяких предварительных анализов и в больших объемах.

Надо сказать, что в советское время при эпидемиях врачам везде был «зеленый свет». Когда мне понадобилось сопло для фотометра (им измеряли химический состав жидкости), так секретарь обкома договорился с местным стекольным заводом, чтобы изготовили нужную деталь.

— Затем вас стали посылать на случаи холеры в другие страны?

— Да, в Кению, Сомали, Йемен, Бангладеш — везде, где появлялись эпидемии холеры. А как иначе ее лечить, если не видел ее и знаешь о ней только из учебников?

Микрососеди

— Вы изучаете инфекции более полувека. Появляются ли сегодня какие-то принципиально новые знания о них?

— Появляются новые методы диагностики, например молекулярной. Она позволяет не только увидеть, какой микроб вызвал инфекцию, но и «посчитать» их количество. Сегодня мы разрабатываем технологию биочипов, когда по одной капельке крови можно распознать не одну, а сразу 30 инфекций. Первый биочип уже находится в производстве, сейчас идет процедура одобрения. Это очень длительный бюрократический процесс.

— Не так давно ВОЗ признала именно изменение климата одним из факторов увеличения инфекций во всем мире.

— Это так. Потепление, например, влияет на распространение комаров, которые переносят множество инфекций, причем для каждой территории — свои. Так что в той же Москве вполне вероятно могут появиться южные комары с «южными» инфекциями — той же малярией или лихорадкой Западного Нила.

Но прежде всего изменение климата приводит к возникновению так называемых природно-очаговых инфекций. Возьмите, например, Якутию. Там за последнее время сильно потеплело — и в нынешнем году появились клещи, которых в этом регионе в принципе никогда не было! А в прошлом году на Ямале случилась вспышка сибирской язвы: разморозились скотомогильники, где десятилетиями хранились очень жизнестойкие споры сибирской язвы.

— Если говорить о столице, то первая половина лета здесь была такой дождливой и холодной, что о глобальном потеплении как-то не думается. Сырая погода провоцирует инфекции?

— Конечно. Во-первых, при частых дождях возникают проблемы с загрязнением воды. Ливневые стоки в городах просто не рассчитаны на такие потоки. В итоге часть воды попадает в канализационные системы, рядом с которыми проходят трубы с питьевой водой. Если системы подачи воды работают с нарушениями, то сточные воды попадают в питьевую, создавая условия для развития инфекции, например кишечной. Самый типичный случай — холера.

Во-вторых, холодное дождливое лето всегда означает увеличение простудных заболеваний, в том числе самого распространенного — гриппа. Обычно вал этих инфекций начинается в сентябре, но, возможно, в этом году он придет раньше.

— Получается, что в целом эпидемиологическая картина мира за последние годы ухудшилась?

— Население во всем мире стареет, значит, возникают новые инфекции, характерные именно для этой части людей. Плотность населения увеличилась — ждите новых инфекций. Есть даже инфекции космического корабля, которых просто не могло быть в докосмическую эру. В космосе люди много дней проводят в тесных, скученных условиях, что означает интенсивный обмен микробами. Отсюда и грибковые, и вирусные инфекции.

В последние годы изменилось социальное поведение человека — отсюда рост таких инфекций, как ВИЧ и гепатит. На общую ситуацию влияют и процессы миграции.

— Выходит, нам инфекцию не победить?

— Новые средства борьбы с микробами не появляются так быстро, как хотелось бы. Инфекции меняются намного быстрее, чем человек.

Беседовала Елена Бабичева