Колит глазные капли наркоман

После трагедии с «Боярышником» (в России – КР) появилось предложение сделать отпуск многочисленных 40-градусных аптечных настоек рецептурным. В России уже много лет существует и аптечный наркотический рынок, с которым пытаются бороться такими же методами. Уже больше года только «строго по рецепту» отпускается препарат «Тропикамид» – капли для глаз. «Тропикамид», между прочим, входящий в государственный перечень «Жизненно необходимых и важнейших лекарственных средств», вообще-то предназначен для офтальмологов: при закапывании он приводит к временному расширению зрачка – так врачу проще обследовать глаза пациента. Но российские наркопотребители научились использовать вещество совсем иначе: его не закапывают в глаза, а вкалывают внутривенно или внутримышечно. Совсем не ради офтальмологического обследования и обходясь без рецептов.

– Вот! Смотри! Нигде больше такого не увидишь, – Андрей показывает на парня и девушку, деревянно ковыляющих навстречу. – Они точно под тропикамидом!

Он страшно негодует, что весь его спальный район «сидит на каплях».

– Этот тропикамид – страшное зло! Любого торчка спроси, он тебе скажет: его надо запретить!

– Андрюш, а куда мы идем?

– А. Да. Не помню. Пошли обратно, – Андрей сам полгода на тропикамиде и уже пытался сегодня расплатиться за бутерброд в KFC фотографией на паспорт, которая лежала в кошельке.

Употребление лекарственных препаратов в качестве наркотических средств, «аптечная наркомания» – поле невероятной изобретательности и фантазии. То в одних, то в других медицинских препаратах энтузиасты открывают психотропный потенциал, это провоцирует страшную волну употребления этих лекарств наркоманами, за которой следуют ограничительные меры. Иногда возможность использовать лекарство как наркотик очевидна: например, в некоторых препаратах от кашля содержится кодеин – аналог морфия. Все понятно и с антидепрессантом коаксилом, и с обезболивающими типа буторфанола. А иногда, как в случае тропикамида, механизмы психотропного действия вещества непонятны ученым, зато хорошо известны наркозависимым. Волна популярности тропикамида накрыла Россию около пяти лет назад. Согласно данным аналитической компании «АРЭНСИ Фарма», только за 2015 год в Россию было завезено 9,2 млн упаковок препарата почти на миллиард рублей. С того же года тропикамид, как и содержащие кодеин сиропы от кашля, официально продается в России только строго по рецептам, но наркотическую волну это не остановило.

В том районе Москвы, где мы сейчас блуждаем с Андреем, напротив одного из выходов метро работает аптека. Она по очереди торгует всей наркотической «легалкой» уже лет десять без перерыва. Запрещают одно – она тут же переходит на другой препарат. Сейчас эта аптека торгует тропикамидом: 120 рублей по рецепту, 240 – без. Если пройти вглубь квартала, легко найти еще три такие же аптеки. Помещение одной из них – чуть шире входной двери. На витринах выставлено немного средств от простуды, упаковки с презервативами и витаминами. Но главный товар здесь – тропикамид. Путь, соединяющий эти четыре аптеки, через каждые пять метров отмечен белым флакончиком.

– Каплями же можно через штаны колоться, – говорит Андрей. – Через рукав. Люди вообще далеко от аптеки не отходят, просто на ходу переливают содержимое в шприц – и вперед. А бывает и в аптеке народ пугают: я видел, как девчонки юбки подымали, в пах кололи, парень штаны спустил, так и ходил там… «Тропик» раньше «дуродолом» называли, потому что со второй инъекции человек невменяемый становится. Героинщик еще подумает, чистый он «баян» берет или нет. А тут человек даже не понимает – карандаш у него или шприц…

Андрей говорит, что из десяти наркопотребителей семь колют чистый тропикамид, трое – вместе с каким-то наркотиком.

– Теперь все заваривается на каплях – «соли», героин, все то, где раньше нужна была вода, – говорит он. – «Тропик» усиливает эффект. Употребление классических наркотиков без «тропы» торчками уже всерьез не рассматривается: пока не купят тропикамид, употреблять не будут. Его теперь даже алкаши покупают к водке и колются! Это какое-то безумие…

Цепочка валяющихся на дороге флаконов приводит нас на берег местного пруда. Тут этих пузырьков под ногами сотни. Шприцов обычно бывает еще больше, но не сегодня: на днях сами наркопотребители устраивали «субботник» и вынесли их на помойку в пяти пятилитровых канистрах.

Тропикамид относится к препаратам М-холинолитикам. В эту же группу входит всем известный атропин, который капают в глаза окулисты для расширения зрачков – его действие хорошо помнят многие. Но у наркопотребителей свой опыт.

– Как он действует, когда колешь? – говорит Андрей. – Сначала внутри тела поднимается волна жара, не приятного, согревающего тепла, а именно жара. Потом резко падает зрение, читать или делать мелкую работу невозможно. Потом сушняк и противный ком в горле. Я на одном форуме такое описание прочитал: «На 5-10 минут ты как кусок мяса под током». И мысль: «На хрена я это сделал?» А через 20-30 минут желание повторить. Синдрома отмены, ломки у него нет. Но желание купить капель есть всегда.

Некоторые рассказывают о галлюцинациях, о «невменозе». Отсутствие ломки, конечно, не означает, что нет проблем. Самая серьезная, с которой, кстати, сопряжено употребление почти всех «аптечных наркотиков», – это гниющие конечности. Как печально шутят наркологи, самый востребованный врач в наркологии – хирург. Пресловутый «крокодил», кустарный наркотик на основе кодеина, сразу прославился гниющими ранами. Употребление коаксила быстро приводило к ампутации конечностей. Вот и тропикамид – это незаживающие язвы в самых разных местах. Укол в вену с внутренней стороны локтя – это вчерашний день, «тропик» вгоняют в тыльную сторону ладони, голень, даже пах.

– Сегодня большинство пациентов в наш клинический филиал в Аннино поступает с осложнениями после применения тропикамида, – говорит Андрей Грабовый, врач-хирург МНПЦ наркологии. – Повторно этих пациентов потом видишь еще 2-3 раза. Но затем они пропадают, потому что тропикамид в сочетании с другими веществами усугубляет их состояние буквально за пару лет. Когда этот препарат попадает в кровеносный сосуд, он направляется к сердцу и головному мозгу. Но люди не могут сделать нормальную инъекцию в загубленные вены, на месте укола возникает некроз, клетки отмирают, появляются язвы, которые трудно заживают из-за большой поверхности и нарушения кровоснабжения вокруг раны. Как правило, у всех наших пациентов наблюдаются поражения на ногах – это паховая область, бедро, голень, стопа – везде, где сохранились вены. Если препарат вкалывают внутримышечно, то излюбленные места – бедро и верхняя наружная часть плеча. Вещество попадает не в кровеносный сосуд, поэтому также получается абсцесс и некроз. Кстати, наркопотребители часто «подкалываются» потом прямо в язву. Это удобнее, так как вокруг язвы при заживлении разрастается сеть кровеносных сосудов, и больше вероятность, что после инъекции вещество попадет в кровь. Этим, конечно, также усложняется процесс заживления.

Язвы – это плохо само по себе. Но для наркопотребителей они практически исключают получение любой медицинской помощи. Наркология крайне неохотно берет к себе людей с хирургическими проблемами: «Сначала иди вылечи свои ноги», – приходится слышать им от наркологов. А врачи других специальностей, в том числе хирурги, в принципе не рады наркозависимым пациентам, в том числе из-за их нестабильности: «Иди сначала от наркотиков полечись!» – требуют они. Так что хирургическую помощь наркозависимые пациенты могут получить только в крупных больницах. Обычно такой визит происходит через карету скорой помощи.

– Лично у меня язв нет, я в вену не колюсь, – говорит Андрей. – Я через одежду в мышцу…

К шести вечера нас уже пятеро: мы с Андреем и местные молодые ребята Иван, Роман и Гоша. Впереди – целый вечер употребления. Вечеринка не обещает богатых яств – флакон тропикамида и бутылка «Виноградного дня» на всех. Спонсор вечера – печальный Гоша, у которого нашлось 300 рублей. Мы обсуждаем, что в тропикамиде самое плохое.

– Галлюцинации, – говорит Иван. – В голове что-то щелкает – мне надо куда-то идти. Потом спохватываешься: а куда мне надо было? Никуда…

– Все-таки самое плохое – ВИЧ, наверное, – рассуждает Андрей. – Вот мы с Иваном, когда гуляем, берем три флакона. Нам это как пива вечером выпить. Гуляем ну и это… по дороге. Получается, если по кубу ставить, то выходит по 15 инъекций каждому за вечер. А бывает, один человек себе два фурика берет. Это 20 инъекций за вечер. В такой ситуации шприцы только так летят. …У меня как-то знакомый два фурика употребил, пока я выпил бутылку коньяка. Часа за два, наверно.

Мы на пруду, ногами расшвыриваем флакончики, ступить просто некуда. Мои спутники достают каждый по шприцу и переливают в них капли. Андрей втыкает иглу в ногу прямо через джинсы. Гоша и Иван – в вену на руке. Рома приподнимает штанину, показывая «дорогу» – травмированную вену. Одна минута, все.

Я смотрю на них, жду. Спрашиваю:

– Ну и на что похож приход?

– А он был? – мрачно интересуется Гоша.

– А когда следующий раз?

– Минут через пятнадцать…

И мы снова идем к метро, потому что делать совершенно нечего еще 15 минут. Собственно, в таком бессмысленном ожидании новой инъекции и проходит весь вечер.

– Ментам эта тема вообще не интересна, – говорит Андрей. – Зато кавказцы молодые дежурят у аптек. Остановят, шарят по карманам, вытряхивают. Раньше так же кроссовки снимали.

Мы идем обратно вдоль тех же аптек.

– Вот что удивительно, – рассуждает по дороге Иван. – Откуда наркопотребители узнают, чем заменить попавший под запрет наркотик? Не все же химики. Когда буторфанол пропал, в тот же день стали покупать коаксил. Нет коаксила – они капли для глаз взяли. Но вот с чего люди взяли, что их можно колоть в вену? Я бы сам не догадался…

С 1 октября 2015 года в рамках борьбы с наркоманией тропикамид был внесен в Перечень лекарственных средств для медицинского применения, подлежащих предметно-количественному учету. К этим средствам применяются особые требования по отпуску (только по рецепту специальной формы), учету (рецепт остается в аптеке и хранится несколько лет, ведется специальный журнал учета) и специальные условия хранения (запирающиеся деревянные или металлические шкафы).

Казалось бы, это должно было остановить бесконтрольную продажу. Но статистика говорит о другом. В 2014 году в Россию было ввезено 14,2 млн упаковок препарата на 1,4 млрд рублей. В 2015-м, после того как был введен его рецептурный отпуск, – 9,2 млн упаковок. Гораздо меньше, но все равно огромные объемы. За первые три квартала 2016 года – 6,7 миллионов упаковок на сумму 641,5 млн рублей. Поток действительно снизился, но не иссяк.

– Учет рецептов ведется только на уровне аптеки, – говорит директор по развитию аналитической компании «АРЭНСИ Фарма» Николай Беспалов. – Никуда дальше рецепты не идут. Плюс надо понимать, что большая часть этого препарата продается нелегально, соответственно, никаких следов их продажи в аптеке не остается. А за нарушение нормы отпуска аптеке грозит лишь штраф, если не ошибаюсь, максимум несколько десятков тысяч рублей. Сумма для работника аптеки и большинства аптечных учреждений, конечно, существенная. Но потенциальный размер прибыли, которую можно заработать на подобной деятельности, весьма привлекательный. Разумеется, крупные аптеки и аптечные сети этим не занимаются, слишком велики риски, а вот небольшие структуры – вполне. Уже есть аптеки, их, к счастью, пока не много, которые специализируются именно на обслуживании лиц, страдающих алкоголизмом или наркоманией.

Несколько дней спустя Андрей написал мне: «Я задавал вопрос людям, употребляющим наркотики с «тропой»: что вас толкает снова и снова тратить деньги на это не совсем понятное вещество? Ответы были не особо разные. Доступность, относительная легальность – если поймают с флаконом, ничего предъявить не смогут. И главное, как сказал один мой знакомый, «они мозг расслабляют чуть-чуть».