Кори морганы династия крупнейших олигархов

Льюис Кори

Морганы. Династия крупнейших олигархов

Часть первая

Предпосылки

Глава 1. Аристократия

– Герцогине, – произнес Лакей-Лещ с необычайной важностью. – От Королевы. Приглашение на крокет.

Лягушонок принял письмо и так же важно повторил его слова, лишь слегка изменив их порядок:

– От королевы. Герцогине. Приглашение на крокет.

Алиса в Стране чудес

В 1901 году Виндзорский замок, весьма почитаемый королевскими особами, придворными и военными, впервые посетили американские мультимиллионеры. Это была делегация Торговой палаты Нью-Йорка, прибывшая на торжества по поводу коронации Эдуарда VII, короля Великобритании и Ирландии (и императора Индии). Королю тоже было любопытно встретиться с этими влиятельными людьми. Особенно его интересовали Дж. Пирпонт Морган и Эндрю Карнеги.

Карнеги не приехал, и Морган оказался там единственным некоронованным американским денежным королем, который незадолго до этого продемонстрировал свою мощь, создав корпорацию «Юнайтед стейтс стил», промышленный гигант, вызывавший благоговейный страх как у коронованных особ, так и у простолюдинов. Теперь он закупал британские корабли у международного судоходного треста. Как сообщала пресса: «Внимание всех собравшихся, начиная с самого короля, было сосредоточено на господине Моргане, и в этом любопытстве прослеживалась доля восхищения». Придворные «опасались (в шутку, но не без основания, так как Морган активно скупал художественные ценности Англии), что Моргану может взбрести в голову прикупить заодно и Виндзорский дворец». Осуждая «американское вторжение», одна из британских газет предложила короновать Моргана.

В то время состоятельные американцы, жаждавшие королевского признания, стали стекаться к британскому двору. Соперничая в этом с англичанами, как, впрочем, и в других делах, кайзер Вильгельм II начал кампанию по привлечению американцев к своему двору, и вскоре честь быть признанным в Германии стала почти равной признанию в Англии. Морган был одним из фаворитов Вильгельма. Кайзер принял участие в обеде на яхте Моргана «Корсар», наградил его орденом Красного орла, подарил ему свой мраморный бюст и однажды назвал Моргана «мой талисман», когда единственный раз яхта его величества выиграла гонки в Киле, в то время как финансист из Америки находился на ее борту.

Морган и сам источал королевское величие, высокомерие, властность и масштабность. Это напоминало тягу к пышности и великолепию знатных купцов времен Ренессанса. И за всем этим величием стоял банкирский дом Морганов, обладавший верховной финансовой властью в самой мощной индустриально развитой стране мира. Финансовая власть в новой экономической системе позволяла Моргану купаться в роскоши и запросто общаться с королями; как-то после встречи с кайзером Вильгельмом II миллионер даже заявил с апломбом: «Он мне нравится».

Это было время, когда новая финансовая и старая наследственная аристократия объединились.

Сама аристократия может исчезнуть, но ее аристократические идеалы останутся… Хотя колонизация Америки (особенно в Новой Англии) представляла собой восстание против аристократии, среди поселенцев сохранялись классовые и кастовые различия. Каждая стадия колониального развития порождала свою аристократию. Старая колониальная аристократия, сметенная бурей революции и джефферсоновской демократией, приняла новые формы и стала претендовать на коммерческое превосходство. В 1850 году один панегирист радостно заявлял: «В этой стране нет знати, но здесь существует класс принцев… принцев от коммерции, и их присутствие – благо для Азии, Африки, Европы и для любой части Америки».

Но пришло время, и эта коммерческая аристократия уступила пальму первенства промышленной и финансовой аристократии, возникшей после Гражданской войны на волне капиталистического предпринимательства. Тогда на сцену вышли мультимиллионеры – короли железных дорог, нефти, стали, говядины, свинины, меди, жести, банков, составившие новую американскую денежную аристократию.

Но, несмотря на все ее светские манеры и обстановку, эту аристократию преследовал комплекс неполноценности. Сплевывая в колодец, из которого сами же пили воду, эти новые аристократы стали считать американские деньги чем-то обыденным и непримечательным. Сколотив незаконные миллионы с помощью методов, за которые сейчас можно угодить в тюрьму, они бросились скупать европейские титулы для своих дочерей. Но поскольку приобрести титул посредством брака могли только женщины, да и эти возможности были ограниченны, денежная аристократия стала приобретать для себя благородных предков (за вычетом заключенных и висельников). В социальном плане было весьма полезно, если чьими-то прямыми предками оказывались либо первооткрыватели, либо злобные пираты. Тот факт, что истинный американский Астор был уличным торговцем, а его брат – мясником, отнюдь не гармонировал с королевским величием правления госпожи Уильям Астор в среде социальной элиты Нью-Йорка. И тогда они нашли линию благородных Асторов среди аристократии Франции и Кастилии. Такая генеалогия бурно развивалась и зачастую приводила к обнаружению довольно удивительных родословных связей. Джон Д. Рокфеллер оказался потомком Генриха I, короля Франции, а Келвин Кулидж – Карла Великого. По данным одного специалиста по генеалогии, Дж. Пирпонт Морган происходил от Давида I Шотландского, в то время как другой, игнорируя его королевское происхождение, относил линию Морганов к главарям норманнских разбойников, которые «получили» большие поместья в Англии после ее захвата.

Но такой поиск аристократических линий представлял собой лишь одну из стадий развития этой денежной аристократии, и сейчас в основном ограничивается «мужской» составляющей, обладающей скорее благородной кровью, чем деньгами. Такие исследования демократизировали аристократическое прошлое: оказалось, что каждая американская семья английского происхождения вела свою линию от Альфреда Великого, Вильгельма Завоевателя либо от Роберта Брюса. Более того, Морганы и другие мастера делать деньги вполне могли отказаться от такого родства в пользу более прочного положения, которое можно приобрести за деньги, – сформировать собственную аристократию.

Суть аристократии – это власть и имя. Денежная аристократия обладает превосходством, которое нивелирует ее низкое происхождение в период освоения континента, давшегося потом, кровью и муками обыкновенных женщин и мужчин. Каждая аристократия соответствует своему времени, создает свои идеалы и антураж, являющиеся чем-то большим, чем простой снобизм: это демонстрация классового превосходства и могущества, которые обеспечивают порядок, надежность и стабильность. Власть и есть аристократия, а деньги – источник этой власти в современной цивилизации.

Читайте также:  Моторна зона кори великих півкуль

Глава 2. Колониальные корни

Когда я читала сказки, я твердо знала, что такого на свете не бывает! А теперь я сама в них угодила!

Алиса в Стране чудес

Майлз Морган, американский предок хозяев дома Морганов, прибыл в Бостон в 1636 году вместе с братьями Джоном и Джеймсом. Они приехали, как и большинство эмигрантов тогда и сейчас, в поисках лучшей жизни. Их дедушка работал шорником в Уэльсе, семья принадлежала к мелкопоместным дворянам и переживала не лучшие времена, а Новый Свет сулил благополучие.

Колониальные эмигранты были простыми людьми, несмотря на аристократические претензии их более успешных потомков. Этим выходцам из низов английского общества терять было нечего, а приключения на неосвоенных территориях обещали многое. Среди поселенцев, которых аристократия считала просто «толпой», были торговцы, мелкие фермеры, механики, нанятые по контракту слуги и осужденные должники, «презираемые» привилегированной системой, но именно им предстояло создать более совершенную цивилизацию. Колониальная эмиграция стала частью общего движения против аристократии за капиталистическое преобразование феодализма. Волна этого движения прибила Морганов к берегам Новой Англии.

Источник

Льюис Кори

Морганы. Династия крупнейших олигархов

Часть первая

Предпосылки

Глава 1. Аристократия

– Герцогине, – произнес Лакей-Лещ с необычайной важностью. – От Королевы. Приглашение на крокет.

Лягушонок принял письмо и так же важно повторил его слова, лишь слегка изменив их порядок:

– От королевы. Герцогине. Приглашение на крокет.

Алиса в Стране чудес

В 1901 году Виндзорский замок, весьма почитаемый королевскими особами, придворными и военными, впервые посетили американские мультимиллионеры. Это была делегация Торговой палаты Нью-Йорка, прибывшая на торжества по поводу коронации Эдуарда VII, короля Великобритании и Ирландии (и императора Индии). Королю тоже было любопытно встретиться с этими влиятельными людьми. Особенно его интересовали Дж. Пирпонт Морган и Эндрю Карнеги.

Карнеги не приехал, и Морган оказался там единственным некоронованным американским денежным королем, который незадолго до этого продемонстрировал свою мощь, создав корпорацию «Юнайтед стейтс стил», промышленный гигант, вызывавший благоговейный страх как у коронованных особ, так и у простолюдинов. Теперь он закупал британские корабли у международного судоходного треста. Как сообщала пресса: «Внимание всех собравшихся, начиная с самого короля, было сосредоточено на господине Моргане, и в этом любопытстве прослеживалась доля восхищения». Придворные «опасались (в шутку, но не без основания, так как Морган активно скупал художественные ценности Англии), что Моргану может взбрести в голову прикупить заодно и Виндзорский дворец». Осуждая «американское вторжение», одна из британских газет предложила короновать Моргана.

В то время состоятельные американцы, жаждавшие королевского признания, стали стекаться к британскому двору. Соперничая в этом с англичанами, как, впрочем, и в других делах, кайзер Вильгельм II начал кампанию по привлечению американцев к своему двору, и вскоре честь быть признанным в Германии стала почти равной признанию в Англии. Морган был одним из фаворитов Вильгельма. Кайзер принял участие в обеде на яхте Моргана «Корсар», наградил его орденом Красного орла, подарил ему свой мраморный бюст и однажды назвал Моргана «мой талисман», когда единственный раз яхта его величества выиграла гонки в Киле, в то время как финансист из Америки находился на ее борту.

Морган и сам источал королевское величие, высокомерие, властность и масштабность. Это напоминало тягу к пышности и великолепию знатных купцов времен Ренессанса. И за всем этим величием стоял банкирский дом Морганов, обладавший верховной финансовой властью в самой мощной индустриально развитой стране мира. Финансовая власть в новой экономической системе позволяла Моргану купаться в роскоши и запросто общаться с королями; как-то после встречи с кайзером Вильгельмом II миллионер даже заявил с апломбом: «Он мне нравится».

Это было время, когда новая финансовая и старая наследственная аристократия объединились.

Сама аристократия может исчезнуть, но ее аристократические идеалы останутся… Хотя колонизация Америки (особенно в Новой Англии) представляла собой восстание против аристократии, среди поселенцев сохранялись классовые и кастовые различия. Каждая стадия колониального развития порождала свою аристократию. Старая колониальная аристократия, сметенная бурей революции и джефферсоновской демократией, приняла новые формы и стала претендовать на коммерческое превосходство. В 1850 году один панегирист радостно заявлял: «В этой стране нет знати, но здесь существует класс принцев… принцев от коммерции, и их присутствие – благо для Азии, Африки, Европы и для любой части Америки».

Но пришло время, и эта коммерческая аристократия уступила пальму первенства промышленной и финансовой аристократии, возникшей после Гражданской войны на волне капиталистического предпринимательства. Тогда на сцену вышли мультимиллионеры – короли железных дорог, нефти, стали, говядины, свинины, меди, жести, банков, составившие новую американскую денежную аристократию.

Но, несмотря на все ее светские манеры и обстановку, эту аристократию преследовал комплекс неполноценности. Сплевывая в колодец, из которого сами же пили воду, эти новые аристократы стали считать американские деньги чем-то обыденным и непримечательным. Сколотив незаконные миллионы с помощью методов, за которые сейчас можно угодить в тюрьму, они бросились скупать европейские титулы для своих дочерей. Но поскольку приобрести титул посредством брака могли только женщины, да и эти возможности были ограниченны, денежная аристократия стала приобретать для себя благородных предков (за вычетом заключенных и висельников). В социальном плане было весьма полезно, если чьими-то прямыми предками оказывались либо первооткрыватели, либо злобные пираты. Тот факт, что истинный американский Астор был уличным торговцем, а его брат – мясником, отнюдь не гармонировал с королевским величием правления госпожи Уильям Астор в среде социальной элиты Нью-Йорка. И тогда они нашли линию благородных Асторов среди аристократии Франции и Кастилии. Такая генеалогия бурно развивалась и зачастую приводила к обнаружению довольно удивительных родословных связей. Джон Д. Рокфеллер оказался потомком Генриха I, короля Франции, а Келвин Кулидж – Карла Великого. По данным одного специалиста по генеалогии, Дж. Пирпонт Морган происходил от Давида I Шотландского, в то время как другой, игнорируя его королевское происхождение, относил линию Морганов к главарям норманнских разбойников, которые «получили» большие поместья в Англии после ее захвата.

Читайте также:  Вакцинацию против кори краснухи эпидемического паротита

Но такой поиск аристократических линий представлял собой лишь одну из стадий развития этой денежной аристократии, и сейчас в основном ограничивается «мужской» составляющей, обладающей скорее благородной кровью, чем деньгами. Такие исследования демократизировали аристократическое прошлое: оказалось, что каждая американская семья английского происхождения вела свою линию от Альфреда Великого, Вильгельма Завоевателя либо от Роберта Брюса. Более того, Морганы и другие мастера делать деньги вполне могли отказаться от такого родства в пользу более прочного положения, которое можно приобрести за деньги, – сформировать собственную аристократию.

Суть аристократии – это власть и имя. Денежная аристократия обладает превосходством, которое нивелирует ее низкое происхождение в период освоения континента, давшегося потом, кровью и муками обыкновенных женщин и мужчин. Каждая аристократия соответствует своему времени, создает свои идеалы и антураж, являющиеся чем-то большим, чем простой снобизм: это демонстрация классового превосходства и могущества, которые обеспечивают порядок, надежность и стабильность. Власть и есть аристократия, а деньги – источник этой власти в современной цивилизации.

Глава 2. Колониальные корни

Когда я читала сказки, я твердо знала, что такого на свете не бывает! А теперь я сама в них угодила!

Алиса в Стране чудес

Майлз Морган, американский предок хозяев дома Морганов, прибыл в Бостон в 1636 году вместе с братьями Джоном и Джеймсом. Они приехали, как и большинство эмигрантов тогда и сейчас, в поисках лучшей жизни. Их дедушка работал шорником в Уэльсе, семья принадлежала к мелкопоместным дворянам и переживала не лучшие времена, а Новый Свет сулил благополучие.

Колониальные эмигранты были простыми людьми, несмотря на аристократические претензии их более успешных потомков. Этим выходцам из низов английского общества терять было нечего, а приключения на неосвоенных территориях обещали многое. Среди поселенцев, которых аристократия считала просто «толпой», были торговцы, мелкие фермеры, механики, нанятые по контракту слуги и осужденные должники, «презираемые» привилегированной системой, но именно им предстояло создать более совершенную цивилизацию. Колониальная эмиграция стала частью общего движения против аристократии за капиталистическое преобразование феодализма. Волна этого движения прибила Морганов к берегам Новой Англии.

Источник

Льюис Кори

Морганы. Династия крупнейших олигархов

Глава 1. Аристократия

– Герцогине, – произнес Лакей-Лещ с необычайной важностью. – От Королевы. Приглашение на крокет.

Лягушонок принял письмо и так же важно повторил его слова, лишь слегка изменив их порядок:

– От королевы. Герцогине. Приглашение на крокет.

Алиса в Стране чудес

В 1901 году Виндзорский замок, весьма почитаемый королевскими особами, придворными и военными, впервые посетили американские мультимиллионеры. Это была делегация Торговой палаты Нью-Йорка, прибывшая на торжества по поводу коронации Эдуарда VII, короля Великобритании и Ирландии (и императора Индии). Королю тоже было любопытно встретиться с этими влиятельными людьми. Особенно его интересовали Дж. Пирпонт Морган и Эндрю Карнеги.

Карнеги не приехал, и Морган оказался там единственным некоронованным американским денежным королем, который незадолго до этого продемонстрировал свою мощь, создав корпорацию «Юнайтед стейтс стил», промышленный гигант, вызывавший благоговейный страх как у коронованных особ, так и у простолюдинов. Теперь он закупал британские корабли у международного судоходного треста. Как сообщала пресса: «Внимание всех собравшихся, начиная с самого короля, было сосредоточено на господине Моргане, и в этом любопытстве прослеживалась доля восхищения». Придворные «опасались (в шутку, но не без основания, так как Морган активно скупал художественные ценности Англии), что Моргану может взбрести в голову прикупить заодно и Виндзорский дворец». Осуждая «американское вторжение», одна из британских газет предложила короновать Моргана.

В то время состоятельные американцы, жаждавшие королевского признания, стали стекаться к британскому двору. Соперничая в этом с англичанами, как, впрочем, и в других делах, кайзер Вильгельм II начал кампанию по привлечению американцев к своему двору, и вскоре честь быть признанным в Германии стала почти равной признанию в Англии. Морган был одним из фаворитов Вильгельма. Кайзер принял участие в обеде на яхте Моргана «Корсар», наградил его орденом Красного орла, подарил ему свой мраморный бюст и однажды назвал Моргана «мой талисман», когда единственный раз яхта его величества выиграла гонки в Киле, в то время как финансист из Америки находился на ее борту.

Морган и сам источал королевское величие, высокомерие, властность и масштабность. Это напоминало тягу к пышности и великолепию знатных купцов времен Ренессанса. И за всем этим величием стоял банкирский дом Морганов, обладавший верховной финансовой властью в самой мощной индустриально развитой стране мира. Финансовая власть в новой экономической системе позволяла Моргану купаться в роскоши и запросто общаться с королями; как-то после встречи с кайзером Вильгельмом II миллионер даже заявил с апломбом: «Он мне нравится».

Это было время, когда новая финансовая и старая наследственная аристократия объединились.

Сама аристократия может исчезнуть, но ее аристократические идеалы останутся… Хотя колонизация Америки (особенно в Новой Англии) представляла собой восстание против аристократии, среди поселенцев сохранялись классовые и кастовые различия. Каждая стадия колониального развития порождала свою аристократию. Старая колониальная аристократия, сметенная бурей революции и джефферсоновской демократией, приняла новые формы и стала претендовать на коммерческое превосходство. В 1850 году один панегирист радостно заявлял: «В этой стране нет знати, но здесь существует класс принцев… принцев от коммерции, и их присутствие – благо для Азии, Африки, Европы и для любой части Америки».

Читайте также:  Новые санпин по кори

Но пришло время, и эта коммерческая аристократия уступила пальму первенства промышленной и финансовой аристократии, возникшей после Гражданской войны на волне капиталистического предпринимательства. Тогда на сцену вышли мультимиллионеры – короли железных дорог, нефти, стали, говядины, свинины, меди, жести, банков, составившие новую американскую денежную аристократию.

Но, несмотря на все ее светские манеры и обстановку, эту аристократию преследовал комплекс неполноценности. Сплевывая в колодец, из которого сами же пили воду, эти новые аристократы стали считать американские деньги чем-то обыденным и непримечательным. Сколотив незаконные миллионы с помощью методов, за которые сейчас можно угодить в тюрьму, они бросились скупать европейские титулы для своих дочерей. Но поскольку приобрести титул посредством брака могли только женщины, да и эти возможности были ограниченны, денежная аристократия стала приобретать для себя благородных предков (за вычетом заключенных и висельников). В социальном плане было весьма полезно, если чьими-то прямыми предками оказывались либо первооткрыватели, либо злобные пираты. Тот факт, что истинный американский Астор был уличным торговцем, а его брат – мясником, отнюдь не гармонировал с королевским величием правления госпожи Уильям Астор в среде социальной элиты Нью-Йорка. И тогда они нашли линию благородных Асторов среди аристократии Франции и Кастилии. Такая генеалогия бурно развивалась и зачастую приводила к обнаружению довольно удивительных родословных связей. Джон Д. Рокфеллер оказался потомком Генриха I, короля Франции, а Келвин Кулидж – Карла Великого. По данным одного специалиста по генеалогии, Дж. Пирпонт Морган происходил от Давида I Шотландского, в то время как другой, игнорируя его королевское происхождение, относил линию Морганов к главарям норманнских разбойников, которые «получили» большие поместья в Англии после ее захвата.

Но такой поиск аристократических линий представлял собой лишь одну из стадий развития этой денежной аристократии, и сейчас в основном ограничивается «мужской» составляющей, обладающей скорее благородной кровью, чем деньгами. Такие исследования демократизировали аристократическое прошлое: оказалось, что каждая американская семья английского происхождения вела свою линию от Альфреда Великого, Вильгельма Завоевателя либо от Роберта Брюса. Более того, Морганы и другие мастера делать деньги вполне могли отказаться от такого родства в пользу более прочного положения, которое можно приобрести за деньги, – сформировать собственную аристократию.

Суть аристократии – это власть и имя. Денежная аристократия обладает превосходством, которое нивелирует ее низкое происхождение в период освоения континента, давшегося потом, кровью и муками обыкновенных женщин и мужчин. Каждая аристократия соответствует своему времени, создает свои идеалы и антураж, являющиеся чем-то большим, чем простой снобизм: это демонстрация классового превосходства и могущества, которые обеспечивают порядок, надежность и стабильность. Власть и есть аристократия, а деньги – источник этой власти в современной цивилизации.

Глава 2. Колониальные корни

Когда я читала сказки, я твердо знала, что такого на свете не бывает! А теперь я сама в них угодила!

Алиса в Стране чудес

Майлз Морган, американский предок хозяев дома Морганов, прибыл в Бостон в 1636 году вместе с братьями Джоном и Джеймсом. Они приехали, как и большинство эмигрантов тогда и сейчас, в поисках лучшей жизни. Их дедушка работал шорником в Уэльсе, семья принадлежала к мелкопоместным дворянам и переживала не лучшие времена, а Новый Свет сулил благополучие.

Колониальные эмигранты были простыми людьми, несмотря на аристократические претензии их более успешных потомков. Этим выходцам из низов английского общества терять было нечего, а приключения на неосвоенных территориях обещали многое. Среди поселенцев, которых аристократия считала просто «толпой», были торговцы, мелкие фермеры, механики, нанятые по контракту слуги и осужденные должники, «презираемые» привилегированной системой, но именно им предстояло создать более совершенную цивилизацию. Колониальная эмиграция стала частью общего движения против аристократии за капиталистическое преобразование феодализма. Волна этого движения прибила Морганов к берегам Новой Англии.

Джон Морган не стал задерживаться в Бостоне. Возможно, он был скептиком и достаточно веселым человеком, поэтому, как говорилось в старых хрониках, «столкнувшись с фанатизмом и гонениями богобоязненных пуритан… он с отвращением и негодованием распрощался со смиренными учениками Жана Кальвина» и отправился в более приветливую Вирджинию.

Братья Джона оказались более стойкими (или более благочестивыми). Джеймс обосновался в Новом Лондоне, а склонный к авантюрам Майлз отправился с экспедицией полковника Уильяма Пинчона строить новое поселение в дикой местности.

Отряд Пинчона нашел индейцев «вполне дружелюбными» и за тридцать фунтов приобрел у них участок земли, на котором сейчас расположены семь городов в Массачусетсе и Коннектикуте. Их поселение располагалось в Спрингфилде. Хотя ему еще не исполнилось 21 года, Майлз Морган «скрыл факт своего несовершеннолетия при раздаче участков земли, в которой людям его возраста участвовать не полагалось». Это стало первым «удачным бизнесом» американских Морганов. Мужественный юноша, Майлз построил на своей собственности блокгауз. Предприимчивый и целеустремленный, он один за другим приобретал участки земли, был избран констеблем, членом городского управления и комитета по распределению земли. Таким образом, он стал одним из трех самых уважаемых граждан Спрингфилда.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Источник