Ленинград кто то колит

На этой неделе Санкт-Петербург вместе со всей страной отмечает 74-ю годовщину снятия блокады Ленинграда. «МИР 24» публикует статью о добровольческих отрядах в осажденном городе, вошедшую в спецпроект «Помни блокаду».

Они не держали в руках оружие, но им было ничуть не проще, чем солдатам на фронте. Ленинградские пожарные, добровольцы из состава сил местной противовоздушной обороны (МПВО) и бойцы комсомольско-молодежных бытовых отрядов сражались буквально за каждый дом в блокадном городе, за каждого его жителя.

8 сентября 1941 года на Ленинград было сброшено 6327 зажигательных бомб. Они вызвали 178 пожаров. Густой дым заволок целые кварталы. Горели дома, деревянные мосты, горели знаменитые Бадаевские склады. В ночь на 11 сентября две тысячи «зажигалок» обрушились на торговый порт. Вспыхнули его старые деревянные строения, запылала нефтебаза, загорелась даже поверхность Финского залива — туда стекала нефть.

В книге «Большой пожар» советского писателя Владимира Санина есть такой эпизод. Одна из героинь говорит: «Знаете, что ответили в блокаду ленинградские пожарные, полумёртвые от голода, холода и усталости, когда их опросили, чего бы они хотели за свой беспримерный героизм? В один голос: «Пожарные рукава!» Не хлеба, не топлива, не хотя бы нескольких часов сна — рукава, которых так не хватало в блокаду, чтобы тушить пожары!»

Рукава — это то, что в просторечии люди, не знакомые с работой пожарных, называют «шлангами»: брезентовые соединяющиеся между собой трубы, по которым подается вода для тушения огня. Даже в мирное время тушение пожара зимой — гораздо более трудная задача, чем в теплое время года. На морозе вода быстро замерзает, покрывая равномерной ледяной коркой и место пожара, и тех, кто с ним борется. А теперь представьте себе, что это происходит в городе, где вода подается еле-еле, где люди так же еле-еле стоят на ногах от голода, но все равно противостоят пламени.

Именно так работали ленинградские пожарные. И неслучайно в июле 1942 года, когда немцы рвались к Волге, когда только-только Сталин обнародовал знаменитый приказ «Ни шагу назад!», когда родина еще была очень скупа на награды, в том числе и коллективные, ленинградских пожарных наградили орденом Ленина.

За время блокады на Ленинград было сброшено 107 158 бомб и 148 478 тяжелых снарядов, вызвавших в общей сложности 13 455 пожаров. 2000 ленинградских пожарных погибли на своих боевых постах. С огнем боролись не только взрослые — бойцами Комсомольского противопожарного полка были старшеклассники, студенты и рабочая молодежь, всего 1600 человек. На предприятиях и в домохозяйствах было более восьми тысяч противопожарных звеньев.

Еще один важный факт: в блокадном городе пожарная охрана на четверть состояла из девушек и женщин, которые заменили ушедших на фронт пожарных-мужчин. В одной из пожарных частей Ленинграда в те дни висел написанный девичьей рукой плакатик с лозунгом «Не пищать!». Но следовали ему не только в этой части, а во всей ленинградской пожарной охране.

И не только в ней. Колоссальную роль в обороне города от бомбардировок и артобстрелов сыграла ленинградская МПВО, приведенная в боевую готовность в первый же день войны — 22 июня 1941 года.
«А 11 июля исполком Ленгорсовета принял решение о всеобщей обязательной подготовке населения к противовоздушной обороне, — говорит заведующая отделом использования и публикации документов Центрального государственного архива Санкт-Петербурга Надежда Черепенина. — При домоуправлениях были созданы специальные группы самозащиты.

Фото: РИА Новости

Первоначально дети в них не должны были входить — только мужчины от 16 до 60 лет и женщины от 18 до 50 лет. Но, конечно, мужчин в городе скоро почти не осталось. Положено было создавать по одной группе на каждые 250-500 человек. Их задача состояла в том, чтобы предупреждать население об авианалетах противника, помогать людям спускаться в бомбоубежище, следить за соблюдением светомаскировки и тушить зажигательные бомбы. В фотоархиве сохранились фотографии образцов инвентаря: щипцы, чтобы сбрасывать зажигалки с чердаков, емкости для воды и песка, чтобы тушить бомбы».

Подростки и женщины и были основной силой групп самозащиты. «Участие в них детей можно проследить по спискам представлений на награждение, — говорит Надежда Черепенина. — По некоторым данным, к наградам в 1943 году было представлено около 500 детей». И это не считая тех, кто сначала дежурил на крышах и чердаках, а к 1943 году успел подрасти и уйти в армию, или уехать в эвакуацию».
Именно на плечи девушек, женщин и подростков легла вся тяжесть борьбы за сохранение жилого фонда и промышленных зданий Ленинграда от зажигательных бомб — самого страшного оружия для города в блокадных условиях. Неслучайно именно «зажигалки» стали в 1941-1942 году причиной почти всех пожаров в блокадном городе — свыше 12 тысяч случаев. Их могло быть еще больше, если бы не бойцы групп самозащиты.

Вот что рассказала блокадница Лидия Александровна Николаева 1926 г. р.:

«Все мы, подростки, дежурила в дружине. Я жила на Васильевском острове. Первое, что мы сделали — привели в порядок чердаки домов, которые нам были поручены. Вытащили оттуда все лишнее, что может загореться. И сделали главное, что помогло спасти Ленинград от выгорания: покрыли деревянные перекрытия суперфосфатом. На Невском химкомбинате осталось много суперфосфата, его раствором мы и побелили все деревянные части на чердаках, и они не сразу загорались от бомб. Поэтому, когда мы специальными клещами сбрасывали «зажигалки» с чердака во двор, то пожара не возникало. Во дворе их тушили песком. А потом нам официально выдали тяжеленные огнетушители. Помню, с каким трудом мы, ослабленные голодом, тащили их на себе.

В августе, когда еще бомбежек не было, мы дежурили через день по 8 часов. Потом стали дежурить по 16 часов, а потом больше суток — столько, сколько нужно, пока не появлялась смена. Потому что уже многие умерли, другие уехали, и народу в отряде стало мало. Спали мы только между тревогами. У нас на чердаке лежала какая-то дверь, а на ней шуба. Там мы и спали. А домой я приходила только для того, чтобы взять карточки и пойти за хлебом» (воспоминание есть, будет сдано до конца ноября).

Дети поменьше тоже пытались участвовать в тушении «зажигалок». «По звуку мы, малышня, научились различать немецкие самолёты, бомбившие город: «мессеры», «юнкерсы», «фоккеры», — говорит блокадник Сергей Романович Сухоруков. — Самолёты часто сбрасывали зажигательные бомбы. Взрослые и старшие ребята дежурили на крышах домов и баграми сбрасывали на землю «зажигалки», а внизу старики, девушки и, конечно, вездесущие пацаны засыпали их песком. Я тоже бегал с детским ведёрком, хотя нас взрослые и прогоняли».

«Как-то во время бомбежек мы гасили зажигательные бомбы, — говорит Лидия Николаевна Филиппова 1916 г.р. — Для этого во дворе были насыпаны кучи песка. Бросаемся к песку, а лопат нет. Что вы думаете? Сдираем каски и набираем ими песок. Каски, которые выданы нам для защиты! В горячке даже не думали об этом, но когда бомбежка окончилась, буквально валялись на земле от хохота, глядя друг на друга».

Колоссальную роль добровольцы сыграли и в работе системы обеспечения общественного порядка. Создавались специальные бригады содействия милиции, которые помогали находить лазутчиков и диверсантов, пытавшихся проникнуть в город под видом беженцев. Соотношение было существенным: с каждыми двумя милиционерами в линии КПП на всех въездах в город работало по одному члену бригад содействия милиции.

Фото: Борис Кудояров, РИА Новости

А 26 августа 1941 года был сформирован Комсомольский полк по охране революционного порядка, в задачи которого входило оказание помощи отделениям милиции по охране укреплений полевого типа и траншей, контроль за соблюдением правил светомаскировки и несению охраны домов группами самозащиты, за работой групп противопожарной охраны, а также по обеспечению порядка в городе и выполнение других оперативных заданий. И помимо этого полка, в помощь отделениям милиции ленинградскими райкомами ВЛКСМ было направлено еще 4 тысячи комсомольцев.

Вот что рассказывает Лидия Николаевна Филиппова: «Ленинград бомбили, в городе находились немецкие агенты. Для борьбы с ними были созданы отряды, костяк которых состоял из коммунистов и комсомольцев. Я входила в такой отряд. На вооружение были выданы пистолеты ТТ-1 и свистки. Наша задача была — вылавливать диверсантов и следить за светомаскировкой. Выходили на дежурство во время бомбежек. Каждому был выделен квартал, который он патрулировал. Если что-то случалось, мы должны были дать сигнал свистком и к нам на помощь спешил старший отряда.

Сейчас, вспоминая то время, удивляешься себе. Я, которая с детства боялась темноты, смело несла патрульную службу во время бомбежек одна, в ночном городе. Свист снарядов, разрывы, крики, кровь. И как ни странно, было совсем не страшно дежурить под бомбами, вытаскивать людей, перевязывать раненых. Потому что в нас был боевой патриотический дух, мы любили свой родной Ленинград и готовы были отдать за него свои жизни».

Комсомол стал инициатором создания еще одной важнейшей для блокадного Ленинграда структуры — комсомольско-молодежных бытовых отрядов. Первый из них возник в середине февраля 1942 года в Приморском райкоме ВЛКСМ, а его участницами стали 80 девушек-работниц фабрики «Красное знамя», заводов «Вулкан» и «Красная Бавария», типографии «Печатный двор» и других предприятий Петроградской стороны. В памятке бойца-комсомольца говорилось: «Тебе, бойцу комсомольского бытового отряда, поручается забота о повседневных бытовых нуждах тех, кто наиболее тяжело переносит лишения, связанные с вражеской блокадой. Забота о детях, женщинах, стариках — твой гражданский долг».

Вскоре подобные структуры при поддержке горкома комсомола были созданы в каждом районе, а общая численность постоянных отрядов достигла тысячи человек. И эта тысяча, то есть меньше десятой доли процента всего населения блокадного Ленинграда, взяла на себя колоссальный труд по поддержанию жизни в городе. При помощи районных добровольцев, которых, правда, набиралось порой немало, до 600-700 человек в каждом районе, комсомольско-молодежные бытовые отряды обходили дом за домом, квартиру за квартирой. Кому-то кололи дрова и растапливали печки-буржуйки, кому-то носили воду из Невы, кому-то — обед из столовой, когда те появились. Брали на себя заботы по поддержанию нормального быта у тех, кому на это не хватало своих сил: весной и летом даже стирали белье и убирали в квартирах.
Очень быстро бойцы бытовых отрядов получили широкие, но совершенно оправданные полномочия по оказанию помощи. Они имели право переселять жильцов в более благоустроенные квартиры, сдавать беспризорных и безнадзорных детей в детские дома, настаивать на эвакуации тех, кто категорически в этом нуждался, но не мог или не хотел ходатайствовать о выезде из Ленинграда. По инициативе тех же отрядов появились и специальные магазины, в которых отоваривали исключительно карточки тех, кто из-за болезни не выходил из квартиры, а вскоре и столовые, где для таких изнуренных людей готовили еду.

«В блокаду я тяжело заболела, не могла подняться с постели. Спасли дружинницы, они отвезли меня в госпиталь, который находился при институте усовершенствования врачей», — вспоминает блокадница Валентина Андреевна Зыкова.

«Пройдет это суровое время, но я никогда не забуду, что в самые трудные минуты ко мне на помощь пришли комсомольцы», — написала в благодарственном письме в один из райкомов комсомола женщина, которой бойцы бытового отряда спасли жизнь. И таких благодарностей было очень много.

Татьяна Трофимова