Не кори себя не надо аккорды

Áûëà ó íåðàçóìíûõ æèâîòíûõ ñõîäêà, è îáåçüÿíà îòëè÷èëàñü ïåðåä íèìè â ïëÿñêå; çà ýòî îíè âûáðàëè åå öàðåì.

À ëèñèöå áûëî çàâèäíî; è âîò, óâèäåâ â îäíîì êàïêàíå êóñîê ìÿñà, ïðèâåëà ê íåìó ëèñèöà îáåçüÿíó è ñêàçàëà, ÷òî íàøëà îíà ýòîò êëàä, íî ñåáå íå âçÿëà, à ñáåðåãëà äëÿ öàðÿ êàê ïî÷åòíûé äàð: ïóñòü æå îáåçüÿíà âîçüìåò åãî.

Òà, íè÷åãî íå ïîäîçðåâàÿ, ïîäîøëà è óãîäèëà â êàïêàí.

Ñòàëà îíà êîðèòü ëèñèöó çà òàêóþ ïîäëîñòü, à ëèñèöà ñêàçàëà:

«Ýõ, îáåçüÿíà, è ñ òàêèì-òî óìîì áóäåøü òû öàðñòâîâàòü íàä æèâîòíûìè?»

Ìîðàëü áàñíè:

Òàê è òå, êòî áåðåòñÿ çà äåëî íåîñìîòðèòåëüíî, òåðïÿò íåóäà÷ó è ñòàíîâÿòñÿ ïîñìåøèùåì.

Ó íàñ áûë ìèíèìóì ðåêâèçèòà (êîðîíà Îáåçüÿíû è êàïêàí), êàæåòñÿ, íå áûëî íèêàêèõ êîñòþìîâ, íî ñöåíêà âñåì î÷åíü ïîíðàâèëàñü. Ïîñëå ñúåìêè êî ìíå ïîäîøëà êàêàÿ-òî òåòåíüêà-ïðîôåññîð èç æþðè è ñïðîñèëà, ïîìîãàë ëè êòî-òî ñ òåêñòîì áàñíè. Ìíå êàæåòñÿ, îíà íå ïîâåðèëà, ÷òî ýòî öåëèêîì è ïîëíîñòüþ ìîå ñî÷èíåíèå, íî ýòî ÷èñòàÿ ïðàâäà.

Ïåðâîå ìåñòî ìû òîãäà íå âûèãðàëè, çàíÿëè âòîðîå, íî ÿ ãîðæóñü ýòèì òåêñòîì è ñ÷èòàþ åãî ëó÷øèì èç òîãî, ÷òî ÿ êîãäà-ëèáî ïèñàëà.

Значит так

(И.Доминич)
Значит так. Мы начнем с конца!
Время действия – день дуэли.
Что нам нужно? Чуть-чуть свинца.
Мерка пороха. Снег постелен.
Всё. К барьеру. Звенит звонок:
«Неугодно ль Вам? Неугодно».
Дальше выстрелы, кровь, возок.
Моцарт. Занавес. Все свободны.

Всё не то. Двадцать первый век.
Наше время. Начнем отсюда.
Точно так же – постелен снег,
Точно так же – не будет чуда,
Точно так же встает страна
И немеет оркестр сводный…
Нет. Не встанет, себе верна.
Моцарт, занавес. Все свободны.

Может так? Ни времен, ни лет.
Можно Моцарта тихо-тихо?
Сцена. Кто-то. Актер, Поэт…
Снег постелен. Ни бед, ни лиха.
Безмятежны черты лица,
А мы знаем, мы с вами знаем –
Мерка пороха. Чуть свинца…
Моцарт! Занавес! Начинаем…

В этом доме

(Д.Бикчентаев — И.Доминич)
G6 Am7
В этом доме по утрам играет музыка –
D G6
Только я ее не слышу, так как вечно там
Em Am
То составы за окном грохочут грузами,
D G6
То, о чем-то, за стеною плачет женщина.
Em Am
То соседи наверху гуляют истово,
D G6
То я сам в сердцах кота пинаю, Мурзика…
E Am
В этом доме по утрам играет чистая,
D G6
Еле слышная и неземная музыка.

В этом доме по утрам играет нотами
То ли ветер, то ли белый цвет черешневый.
Но не слышу. Поезда гудят под окнами,
И о чём-то за стеною плачет женщина.
Пусть соседи наверху утихли вроде бы,
Да и Мурзик под столом сидит мурлыкая…
В этом доме по утрам звучит мелодия,
Еле слышная, нездешняя, великая.

В этом доме по утрам, по чутким клавишам
Кто-то просто проведет рукой божественной…
Я не слышу их пока еще, но, кажется,
За стеною перестала плакать женщина.
И уснула, всласть наплакавшись. И в сумерках,
Предрассветных, тепловоз вздохнул участливо…
В этом доме по утрам играет музыка.
В этом доме все когда-то будут счастливы.

Избитый, как вор

(И.Доминич)
Избитый, как вор плетьми
Временем пережеваный
Я буду прощен детьми
И всеми своими женами

И другом свои прощен
Врагом моим закадычным
И тем еще, кого я
Не знаю лично

Уходит судьба в закат
И мир отливает медью
Они то меня простят
Мне их простить успеть бы

Небеса

(Д.Бикчентаев — И.Доминич)
Em H7 Em E7
Небеса надо мной низким куполом,
Am F# H7
Балаганным шатром небеса.
Em H7 Em E7
Водит куклу за ниточки кукольник –
Am H7 Em
Обе роли играю я сам.
G A
Эти ниточки – боль, да амбиции,
С Am H7
И на них я болтаюсь, смешон…
Em F# G E7
Хорошо, хоть театр – в провинции,
Am H7 Em
И мой зритель не столь искушён.

Две дощечки крест-накрест – механика,
Вся нехитрая схема души.
Сам себя утешаю: «Без паники!»
Сам себя заставляю: «Пляши!»
Три аккордика, в первой позиции,
А вопрос «быть – не быть» не решён…
Хорошо, хоть театр – в провинции,
И мой зритель не столь искушён.

Вот такою нелепой картиною
И себя я запутал и Вас
То мне хочется быть Буратиною
То я вдруг Карабас Барабас
И стою в центре всей композиции
И не глуп и страстей не лишен
Хорошо, хоть театр – в провинции,
И мой зритель не столь искушён.

Впрочем, скоро опустится занавес
И мой зритель пойдёт по домам
В ежедневную скуку и занятость
По своим неотложным делам
Я застыну не сняв амуниции
Сам собою на гвоздь водружен
Хорошо, хоть театр – в провинции,
И мой зритель не столь искушён.

Командуя белым светом

(И.Доминич)
Командуя белым светом
С высоких своих небес
Господь, ты меня поэтом
Не делай, не трать чудес

А чтобы урок исполнить
Назначенный мне урок
Не дай мне, Господь, наполнить
Желужок и кошелек

Не хмурь там на небе брови
А влавствуя над душой
Не дай мне, Господь, любови
Ни маленькой ни большой

Не с свадьбы пускай, от тризны
Мне в кубок вина нальют
И пусть мне, Господь, отчизны
Не будет ни там ни тут

И дай мне друзей которым
Не в тягость меня предать
И слабым ногам опоры
В пути не спеши давать

И пусть мне дождём и ветром
Исхлещет лицо и грудь
Ты только меня поэтом
Не делай, Господь, забудь

И ты не тяни там, помни
Что очень короткий срок
Мне дан, чтоб я мог исполнить
Назначенный мне урок

Не родитесь поэты в провинции

(Д.Бикчентаев — И.Доминич)
G D G
Не родитесь, Поэты, в провинции,
G7 C E7
А родившись — не лезьте в Поэты.
Am E7 Am
Здесь смешны будут ваши амбиции,
C D
Дай вам, Господи, многие лета.
G C
Здесь не будет ни славы, ни почестей,
E7 A
Ни хулы, ни дуэли, ни каторги.
C G
А стихи, что ночами вы строчите —
Am D G D7
Ну, так мало ли, кто чего каркает.

Не родитесь, Поэты, в провинции,
А родившись — не лезьте в Поэты.
Здесь иные уклад и традиции,
Дай вам, Господи, многие лета.
Здесь вас критик не высмеет вежливо,
Не изрежут редакторы правками.
А стихи, что ночами вы нежите —
Ну, так мало ли, кто чего гавкает.

Не родитесь, Поэты, в провинции,
А родившись — не лезьте в Поэты.
Не нужны здесь мессии с провидцами,
Дай вам, Господи, многие лета.
Здесь иные мелодии слышатся,
Здесь другою монетою платится…
А стихи, что ночами не пишутся —
Ну, так мало ли, что кому плачется…

Роскошные перья павлина

(И.Доминич)
Роскошные перья павлина
Поникли облезлым хвостом
Ни дома, ни сада, ни сына
Ни даже печали о том

Что мальчик, идущий по пляжу
Тихонько гитарой звеня
Не я абсолютно, он даже
Совсем не похож на меня

Ну, разве мой благородство
И стать, и немаленький рост
А самое главное сходство
Такой же распущенный хвост

А море отчаянно сине
А счастье за ближним холмом
Ни дома, ни сада, ни сына
Успеется, позже, потом

Дай Бог тебе, мальчик, удачи
Напомню, что с этого дня
Никто по тебе не заплачет
Но может немножечко я

А ветру свистеть в парусине
А перьям на солнце гореть
Ни дома, ни сада, ни сына
Но всё ещё можно успеть

С детства моя судьба

(Д.Бикчентаев — И.Доминич)
Dm Gm
С детства моя судьба твердо дорогу знала:
C F
Объединясь с мечтой, в море звала меня,
F7 B D7 G
Ах как хотелось мне к старому встать штурвалу
Gm Dm B Gm6 A7 Dm A7
И, обрубив концы, выбрать все якоря.

Вышло совсем не так, что-то там не совпало
И поплыла судьба где-то в иных мирах,
И уплывала вдаль тяжесть того штурвала,
Что так хотелось мне хоть подержать в руках.

Em Am
И по волнам несло и на волнах качало,
D G
Но под ногой асфальт, а в голове дурман.
G7 C E7 A
Только порой во сне я все же вставал к штурвалу,
Am Em C Am6 H7 Em
И приходила ясность и уходил туман.

Вот и сегодня мне лет и не так уж мало
Вроде пора забыть о детских своих мечтах.
Но до сих пор встаю каждую ночь к штурвалу
И по волнам несусь в синих своих морях.

Ну а когда прийдет время мое к финалу
Ночь позовет меня в трубы свои трубя.
Я когда все уснут встану опять к штурвалу,
И обрубив концы, выберу все якоря.

Если бы не струсил я когда-то

(И.Доминич)
Если бы не струсил я когда-то
Кителю пиджак не предпочёл
Я бы дослужился до комбата
Или до кого-нибудь ещё

Комполка к примеру, где зарплата
Так же как папаха высока
Впрочем, лучше просто до комбата
Я б не потянул на комполка

И сугубо штатский, бородатый
Руку сняв с гитарного колка
Представляю, как бы я комбатом
Выпил с этим самым комполка

Лексикон бы был на треть из мата
Но так я и нынче не эстет
Лучше непосредственность комбата
Чем весьма посредственный поэт

Что стихи, санбатовская вата
Вот он я, и молод и красив
Принимает рапорт у комбата
У меня естественно комдив

По медалям шарит луч заката
Замер строй, хоть по линейке мерь
Я бы дослужился до комбата
Но когда-то струсил, что ж теперь

Жизнь давно поделена на даты
Похорон то близких, то друзей
Я не дослужился до комбата
Испугавшись юности своей

Память как слеза, солоновата
Правда это тоже перегиб
Я бы дослужился до комбата
И уже б наверное погиб

Погас багровый огонь атак

(Д.Бикчентаев — И.Доминич)
Dm Gm
Погас багровый огонь атак
B A7 Dm
Поплыл пораженья дым
Gm
И наше рождение было так
C F
Явлением рядовым

Cm D7 Cm D7
И мы не знали своих отцов
Cm D7 G
Похожие не на них
Gm C F B
И дорастали в конце концов
Gm A7 Dm
До звания рядовых

Gm C F B
И уходили, сказав «пока»
Gm C F D7
И пели «Тра-ла-ла-ла»
Gm C F B
И наша жизнь была коротка
Gm A7 Dm
А смерть была весела

И мы не знали любви земной
У нас был другой азарт
Ведь мы несли за своей спиной
Нехитрый солдатский скарб

Потом наш путь назовут виной
Плевать, пусть будет так
И мы толкали перед собой
Багряный огонь атак

И длинной ниткой из мотка
Разматывались тела
И наша жизнь была коротка
А смерть была весела

Em Am
Судьба казалась такой простой
C H7 Em
Шагай себе без дорог
Am
И без привала из боя в бой
D G
Бросал нас за Богом Бог

Dm E7 Dm E7
И мы шагали среди костей
Dm E7 A
Под флейты и звон кирас
Am D G C
И значит наших уже детей
Am H7 Em
Рожали уже без нас

Am D G C
Ты дай им, Боже, хоть пол-глотка
Am D G E7
Той славы, что нас вела
Am D G C
Да будет жизнь у них коротка
Am H7 Em
Да будет смерть весела

Зарубцевавшиеся раны

(И.Доминич)
Зарубцевавшиеся раны
Давно свободны от бинтов
Сидят на кухне ветераны
Расформированных полков

За той же водкой, в том же рубище
За тем же кухонным столом
Всю жизнь мечтавшие о будущем
Сидят, мечтают о былом

Пиджаки а не кители

(Д.Бикчентаев — И.Доминич)
Em F#
Пиджаки, а не кители,
H7 Em
Крепкий чай с коньяком…
F#
Он не стал истребителем,
H7 Em
Я не стал моряком.

Am
И тоска, словно клещи, нас
D G H7
Зажимает подчас.
Em F#
Врём про синее женщинам,
H7 Em
Понимающим нас.

Понимающим, знающим
Все начала начал.
Нам приют обещающим,
Полосу и причал.

Они слушают, верят,
Хоть и знают, что врём.
Они дарят нам берег,
Дарят аэродром.

А мы утром уходим,
Ловим в спешке такси,
Вспоминая немногих,
Что смогли нам простить

Пиджаки, а не кители,
Перегар коньяка…
И тоску истребителя
И мечту моряка.

В накрахмаленных простынях

(И.Доминич)
В накрахмаленных простынях
Ночи долгой, как снег,
Крест нательный мой, Господи,
Затерялся навек.

Что? Мы карой отмечены
Мановеньем перста?
Боже, плечи той женщины —
Все же стоят креста!

Не кори меня

(Д.Бикчентаев — И.Доминич)
Gm6 A7 Dm
Не кори меня той любовью,
Gm C7 F D7
Что там было-то — ерунда.
Gm C7 F B
Лето, сено и в изголовье
Gm6 A7 Cm D7
Незнакомая мне звезда.
Gm C7 F B
Лето, сено и в изголовье
Gm6 A7 Dm6
Незнакомая мне звезда.

Лето, сено, и все обещано
Что возможно наобещать,
Ночь, и рядом девчонка-женщина,
И кузнечики верещат.

Не кори меня сеном скошенным,
Что там было-то — все одно,
Ну лежали, судьбою брошены
То ли на небо, то ль на дно.

Am6 H7 Em
Ну лежали, ну звезды падали
Am D7 Dm E7
В этот богом забытый стог.
Am D7 G C
Наказанием ли, наградою
Am6 H7 Em
Наконец заалел восток.

Не кори меня, все окончилось.
Не начавшись, пришел рассвет,
Все что прочилось и пророчилось,
Все разбилось об этот свет.

Сумасшедший и сумасшедшая,
Не рискнувшие согрешить;
Лето, сено и ночь сошедшая
В две испуганные души.

Меня уже не отлучить

(И.Доминич)
Меня уже не отлучить
От мной придуманного Бога
Меня уже не обличить
Во всех грехах, хоть грешен явно
Меня уже не отличить
От всех, идущих по дорогам
Меня уже не отучить
От опостылевшего ямба

Ты лежишь

(Д.Бикчентаев — И.Доминич)
Am Dm G C
Ты лежишь на моем онемевшем плече,
E7 Am Bm E7
Притворяясь, что спишь…
Am Dm G C
Ночь горит и, сгорая, подобно свече,
C7 F
Оставляет мне лишь

H7 Em
Ощущение полного тождества слов,
A7 Dm
Произнесенных вслух
G C
И обрывков, тобой недосмотренных снов.
E7 Am
Кукарекнул петух

Извещая весь мир, что кончается ночь,
Обещая рассвет…
На плече моем ноющем сукина дочь
То ли спит, то ли нет…

И боюсь шевельнуться, и даже дышу
Через раз, через век.
И у Бога уже ничего не прошу
Кроме сомкнутых век,

Кроме боли в плече, кроме тождества слов,
Что сказать предстоит
И обрывков еще не приснившихся снов
Той, что спит и не спит…

Рвет, дробящийся в воздухе, крик петуха
Ночи тоненький шелк.
И мне в ухо сопит воплощенье греха —
Значит все хорошо…

Ты лежишь на моем онемевшем плече,
Притворяясь, что спишь…

На тесной кухне

(И.Доминич)
На тесной кухне в шесть квадратных метров
Под грустный запах кофе убежавшего
И осторожный рокот лет и ветра
Хозяйничает женщина уставшая

Хозяйничает женщина, которой
Мои неинтересны экзерсисы
Весь мир — театр, все мы в нём — актёры
Её театр — мир одной актрисы

Её театр, где драматургия
Её нехитрых пьес проста, как чудо
И где герои каждый день другие
А я героем никогда не буду

А я героем этого спектакля
Не стану, я в другом спектакле занят
Но зритель навернувшиеся капли
В её глазах опять назвал слезами

Да я и сам с галёрки крикнул «Браво»
А кофе снова убежал из турочки
Она смотрела на меня лукаво
А я молчал и думал — дура-дурочка…

Обними меня

(Д.Бикчентаев — И.Доминич)
Dm A7 Dm B A7 Dm
Обними меня скорей – сколько нам осталось?
A7 Dm B A7 Dm
Тихо капает с небес мерное тик-так…
F C F D7 Gm
Жизнь прошла, как нам с тобой даже не мечталось.
Dm B Gm A7 Dm A7
Жалко только, что чуть-чуть, всё-таки не так.

То ли смысла было в ней как-то маловато,
То ль на вкус она была чуточку горька,
То ль была она ещё чуть коротковата…
Эх, да что там говорить, просто коротка.

Em H7 Em C H7 Em
Просто много было слёз. Смеха – было меньше.
H7 Em C H7 Em
Просто много было зла, доброты – чуть-чуть.
G D G E7 Am
Было много сладких грёз, было мало женщин,
Em H7 Em
С кем бы можно, как с тобой, хоть в последний путь.

Ладно, ладно. Не ревнуй. Все мы стали злее.
Обними меня скорей, да пойдём наверх.
Поглядим, как ветер рвёт паруса на реях,
Посчитаем, сколько в тех парусах прорех.

Посчитаем все свои счастья и несчастья,
Округлим, и, может быть, выйдет так на так.
Так что даже, если жизнь вышла лишь отчасти,
Мы не станем на судьбу вешать всех собак.

Мы с тобою поплывём, то смеясь, то плача,
А когда пересечём пустоту морей…
То возможно, что у нас будет всё иначе
Обними меня скорей, обними скорей…

Врал философ

(И.Доминич)
Врал философ, что в Реку дважды
Не войти в этой жизни странной.
Я входил в нее, не однажды –
И река была той же самой.

Я менялся, от раза к разу
Больше, меньше – не суть вопроса.
Но о чём тогда эта фраза!
Что имел он ввиду, философ?

Что он думал про эту реку,
Когда солнце катилось к полдню?
Не поймешь этих древних греков
Или кто он там был – не помню…

Может он пошутил небрежно,
Из забытого ныне века,
Чтоб увидеть, как неизбежно
Я войти попытаюсь в реку…

Реку молодости и веры,
И надежд моих, и любовей…
Ну и масса еще примеров
От предательства и до боли.

Ох, хитер же ты, древний грека,
Ох, хитер, а не скажешь с виду.
Я вошел бы еще раз в Реку,
Да боюсь, что уже не выйду…

Пора возвращаться

(Д.Бикчентаев — И.Доминич)
D
Пора возвращаться, ребята
Em
На круги, на круги своя.
К пенатам, ребята, к пенатам
A D
Пока еще виден маяк.
D7 G
Пока еще можно вернуться,
H7 E
Пока еще можно успеть:
Em A D Hm
Туда, где тебе улыбнутся,
Em A D
Простят, и не будут жалеть.

Конечно, мы не виноваты
Судьбу не объедешь никак:
К пенатам, ребята, к пенатам
Пока еще виден маяк.
Нас встретят нежданных с обидой
И молча, накроют на стол,
И будет обида для вида
И будет налито по сто.

E
И пряча глаза виновато,
F#m
Мы будем молчать о морях.
Пора возвращаться к пенатам
H E
Пока еще виден маяк.
E7 A
И тихо засветятся счастьем
D7 F#
Глаза, что устали от слез.
F#m H E C#m
И вечер так медленно гаснет,
F#m H E
Чего тебе надо еще.

Вот такие забавные трюки

(И.Доминич)
Вот такие забавные трюки
Уместились при помощи слов
Все любови, печали, разлуки
На двенадцать тетрадных листов

Здесь и радости и огорченья
И разлёты коней вороных
И таблица в конце умноженья
На обложке с другой стороны

Нет таблицы надежнее в мире
Хоть сто тысяч листов исписать
Дважды-два на обложке — четыре
Пятью-пять там всегда — двадцать пять

А слова ни на что не умножишь
И старайся хоть тысячу лет
Ни себе ни другим не поможешь
Ну не сходится чертов ответ

Не бывает судьбы по порядку
Кто поспорить со мною готов
Вот, вся жизнь уместилась в тетрадку
Из двенедцати тонких листов