Язвенный колит как психосоматическая болезнь

Язвенный колит – хроническое воспалительное заболевание кишечни­ка, протекающее в виде приступов и приводящее в выраженных случаях к его изъязвлению. Полноценные ремиссии возможны, в том числе при про­ведении медикаментозной терапии. Воспаление начинается почти исклю­чительно в прямой кишке и распространяется как непрерывный процесс вверх по кишечнику с разной степенью охвата стенки толстой кишки.

Симптоматика.

Основные симптомы язвенного колита – кровавые поносы и схваткообразные боли. При тяжёлых обострениях отмечаются лихорадка, системные изменения и уменьшение массы тела.

Эпидемиология.

Частота язвенного колита составляет от 80 до 117 на 100 000 населения. На протяжении последних 50 лет в России этот показатель постоянно возрастал, а в последующие годы стабилизировался. Болезнь поражает примерно в равной степени мужчин и женщин и ма­нифестирует преимущественно в возрасте 20–30 лет, но может возникать также у детей и у стариков.

Этиология.

Причина язвенного колита неизвестна. С учётом полиэти­ологического генеза в центре внимания находятся всё же патогенетичес­кие иммунные процессы типа аутоиммунного заболевания, в возникно­вении которого участвуют и психические факторы. Учитывая нарастание частоты болезни в 20-21 веке, следует думать о влиянии питания или окру­жающей среды. О наследственном влиянии свидетельствуют близнецо­вые исследования, которые показали конкордантность у 0,46% однояй­цовых близнецов, а также двадцатикратное повышение риска заболева­ния среди родственников. Однако в целом риск невелик – от 1 до 2%. Примечательно, что у родственников больных с колитами часто отмеча­ется болезнь Крона и наоборот. Эти данные свидетельствуют о наслед­ственном характере болезни.

Ситуация заболевания и картина личности.

Язвенный колит относится к заболеваниям, при которых уже на ранних этапах обнаруживается обус­ловливающая их (с психосоматических позиций) ситуация. У 24 из 36 больных отмечалось непосредственно перед началом заболевания тяжелые переживания в связи с такими обстоя­тельствами, как смерть близкого человека, утрата сексуального партнера или разлука с близкими людьми, а также с такими ситуациями, как сме­на привычного жилья, переезд на другое место жительства, хирургичес­кие операции.

Автор подчёркивал связь этих переживаний с болезнен­ной реакцией в виде печали, т е прежде всего с недостатком изживания печали, а также особенно сильную тенденцию к привязанности. К ис­тинному изживанию печали относятся интенсивная эмоциональная ре­акция и психическая переработка утраты, которая охватывает как про­шлые, так и текущие переживания. Примечательно, что и нормальные реакции печали участвуют в формировании психосоматических наруше­ний с желудочно-кишечными симптомами. Линдеманн считал язвен­ный колит соматическим эквивалентом и частью неудачного изживания разлуки и печали.

В отдельных случаях можно четко проследить, как отрицаются пере­живания разрыва и утраты из-за их психической значимости.

Больной 20 лет, вырос без отца, который умер еще до его рож­дения Он был очень привязан к брату, который был на 4 года старше его. Однажды ночью мать разбудила его и сообщила, что его старший брат погиб в аварии на мотоцик­ле. Он лег в постель и продолжал спать. Когда на следующее утро он проснулся и пришел к завтраку, он удивленно спросил, почему его мать, братья и сестры сидят за столом такие подавленные, почему они опустили головы. Он полностью вытеснил из сознания гибель брата, который заменил ему отца. В течение последующих дней и недель у него не было никакой эмоциональной реакции. Он не проронил ни слезинки на похоронах, безучастно вернулся к своей работе. Через 5 дней после гибели брата у него развился тяжелый язвенный колит, который через несколько месяцев привел его в стационар

Такие же факторы встречаются при рецидивах. Так, Энгель в 24 из 30 случаев отмечал переживания разлуки при возобновлении сим­птоматики болезни в ситуациях подавленной агрессии и гнева. Кроме того, описаны ситуации, связанные с повышенными требованиями к пациенту или с необходимостью самостоятельной деятельности. Эти си­туации также можно рассматривать в плане утраты безопасности и как уход от зависимости, которая до этого гарантировала защищенность. Как и при других психосоматических заболеваниях, при язвенном колите наряду с явно зависимыми больными описываются активно сверхкомпенсированные и псевдонезависимые больные.

Следует также иметь в виду, что на описания заболеваний, на их ин­терпретацию и толкование полученных данных оказали влияние подбор пациентов с психоаналитических позиций, специальность врача и выс­казывания больных. Врачи-психотерапевты, которые обращают внимание на настроение и личность своих больных, описывают у части больных с язвенным колитом инфальтильные черты и нарциссические структуры. Однако другие специалисты подчеркивают, что при этом заболевании они не смогли обнаружить повышенной частоты отягощённости в ситу­ации развития болезни и что они не нашли у своих пациентов никаких нарушений личности или выраженных личностных расстройств.

При тяжёлом и хроническом течении болезни возникает закономер­ный вопрос, не меняют ли существенно болезнь и переживание ее нали­чия само психическое состояние больного и его общая жизненная ситу­ация. По меньшей мере при этом можно выявить существовавшие до болезни черты личности, такие, как зависимость, беспомощность и рег­рессия, которые отмечаются затем в острой и хронической фазах леча­щими врачами, в том числе психотерапевтами.

Больная 35 лет в течение 5 лет страдает язвенным колитом, при котором возникают приступообразные обострения с кровянисто-слизистыми поносами. Данные подтверж­дены рентгенологически. Медикаментозная терапия, включая при­ем кортикостероидов, давала лишь кратковременное улучшение. Впервые за психосо­матической помошью больная обратилась в 1990 г. Тогда она находилась в выраженной эмоциональной зависимости от родителей, будучи старшей из шести братьев и сестер, у нее отмечалась почти мазохистская форма привязанности к отцу, который всех жен­щин оценивал очень низко. До 16 лет она мочилась в постель, не приобретя никакой профессии и в браке, заключенном, когда ей было 23 года, не обрела самостоятельно­сти. Ее муж был молчаливым, неэмоциональным, не ценил ее деятельность в семье и не понимал ее интересов.

Болезнь возникла в тот период, когда пациентка была обре­менена домашним хозяйством и двумя детьми, чем была все больше недовольна, мечта­ла бросить семью и жить самостоятельно благодаря собственному заработку. При на­чавшейся в стационаре и продолженной амбулаторно групповой терапии она проявила себя оживленной и интеллигентной участницей терапевтического процесса. У нее наступило улучшение, но затем, к концу лечения, возник тяжелый рецидив. При последу­ющем амбулаторном лечении методом индивидуальной глубинно-психологической те­рапии ее состояние снова стабилизировалось, но рецидивы возникали всякий раз, ког­да предстояло окончание курса психотерапии. Это приводило к необходимости повторения интенсивного амбулаторного и стационарного лечения. После 8 лет лечения привязанность пациентки к терапевтам и клинике ослабела. Она писала психотерапевту два раза в год о своем состоянии, у нее не было поносов и при ректоскопическом обследовании не выявлялось никакой патологии.

В течение 20 лет рецидивов не было. Женщина уже не испытывает страха перед возобновлением болезни. Все эти годы она получала медикаментозное лечение. В острых состояниях ей приходилось назначать кортизон, позже она много лет принимала сульфасалазин, который легко переносила, и в результате ее состояние стабили­зировалось. Наконец она сообщила, что уже 3 года не принимает лекарств и остается здоровой.

На письменный запрос теперь уже 55-летняя пациентка сообщила о своем психичес­ком состоянии: изменились ее внутренние установки и ее отношение ко второму мужу. После того, как дети ушли из дома, она добровольно взялась за работу, органи­зовала и проводила компьютерное обучение молодых женщин, затем подготовила курс риторики. Поскольку руководитель компании перегрузил ее работой, она ушла и теперь руководит группой женщин, которые занимаются благотворительностью. Со вторым мужем у нее много общих интересов, они много путешествовали, 2 года посещали школу танцев, но самое главное, «что мы теперь мо­жем, так это разговаривать друг с другом. Мой муж не слишком хорош, он часто склонен к упрекам, но все же теперь лучше, чем в начале нашего брака, когда каждый из нас имел только свои интересы» Глядя на ее инициативность и появившиеся у нее силы, можно себе представить, сколько сил было подавлено заболеванием.

Психотерапевтические формы лечения.

Предлагается большое количество методов лечения. В наших центрах “Белая комната” используется терапия основанная на мезопсихологии. Метод используется как в групповом, так и индивидуальном режиме. Возможен курс онлайн-терапии.

Вначале исправляются ошибки мышления, затем анализируется и корректируется эмоционально-чувственные уровни. Далее, мы работаем с четвертым уровнем психики и в заключении рассматриваем проблемы ядра личности. По опыту онлайн общения с людьми страдающими НЯК могу утверждать, что облегчение психологического состояния и телесных проявлений болезни наступает через 5-10 консультаций.

Пациентка 33 лет, менеджер торговой компании, на первых сеансах  группо­вой терапии сказала о самой себе: «Я всегда должна иметь рядом с собой кого-то, кто меня понимает. Мне стало хорошо только тогда, когда я болела и муж обо мне так заботился: каждый вечер приходил в больницу, покупал мне всё, что только мог. Я не могу без мужа. Он хочет, чтобы я вернулась домой, а я не хочу уходить из больницы, так как думаю, что дома я буду более одинока. Если муж захочет со мной развестись, я уйду к маме. Мой муж найдёт себе тогда здоровую женщину. Я должна всегда иметь около себя врача, я должна его постоянно спрашивать, буду ли я здорова. Мне помо­жет только доктор Н., который меня уверил в том, что я буду здорова и он мне в этом поможет».

При язвенном колите обсуждается вопрос о необходимости очень ран­него начала аналитической (основанной на эмоциональной зависимос­ти) терапии, т.е. таких вариантов психотерапии, которые дают чувство безопасности и защиты. Раскрывающая терапия при выраженной тяжес­ти клинической картины часто имеет лишь ограниченные возможности. Собственные мотивации больного, его не всегда достаточное благоразу­мие и хронизация внешней и внутренней жизненных ситуаций обычно затрудняют доступ к больному. Врачи и психологи, которые реализуют психотерапевтические отношения с больным, должны себе ясно пред­ставлять, что при определённых вариантах течения заболевания и при появлении регрессивных тенденций следует предусматривать более дли­тельное лечение.

Пациент 21 года, служащий из рабочей семьи, дружил с девушкой из семьи академи­ка, с которой он был знаком в течение года. Она была лучше образована и занимала более высокое социальное положение. Молодой человек довольно болезненно воспри­нимал её попытки помочь ему, а также просьбы, чтобы он поменьше курил, и рассматри­вал их как стремление «держать его под каблуком». Через несколько дней после того, как девушка предпочла ему другого юношу (как он полагал, из-за его простого происхожде­ния и его профессии), у него появились признаки тяжёлого язвенного колита. После многонедельного стационарного лечения у него появилась тяга к «шикарной жизни»: алкоголь, беспрерывная смена автомашин, покупаемых в кредит, бесчисленные поверх­ностные знакомства с девушками. Он стремился привязать девушку к себе, чтобы затем внезапно порвать с ней. Через 8 мес. он серьёзно влюбился в девушку, которая была старше его на 2 года. Когда и эта связь разорвалась, у пациента развился повторный тяжёлый приступ болезни.

Среди особенностей личности и поведения следует отметить, что он был шумным, многоречивым, стремился господствовать над другими. В работе был честолюбив, старался получить признание, выполняя сверхурочные задания. Большие заработки для него – это сила и самостоятельность. В начале стационарной группо­вой терапии пациент отрицал наличие каких-либо конфликтов и душевных трудностей. Психологические связи с болезнью он вначале также отвергал. Лишь в процессе полуторагодовой терапии, которую он то и дело угрожал прервать (несомненно, чтобы избежать страха перед возможной зависимостью), пациент стал обнаруживать и понимать свою мягкую, зависимую и чувствительную натуру. Но он всё ещё не мог сообщить группе о своём желании установить связи и быть зависимым. К концу групповой терапии у паци­ента возник лёгкий рецидив, так что пришлось на некоторое время подключить индивидуальные психотерапевтические беседы.

Для большинства больных необходима поддерживающая психотера­певтическая канва, сопутствующая лечебному курсу, причём эти элемен­ты психотерапии следует включать самому лечащему врачу-терапевту. Решающим для преодоления болезни является чувство врачебной под­держки, особенно после окончания рецидива и при возвращении надеж­ды на выздоровление. Столь же важной является роль семейной среды и предоставляемой ею «социальной поддержки». Социальные влияния в плане сохранения работы и оказания в этом содействия также имеют большое значение.

Составленные группы самопомощи в последние десятилетия приобретают всё большее значение и оказывают положительное влияние на больных. Группы самопомощи «”болезнь Крона/язвенный колит”» желательно иметь в каждом городе России.

В последние годы в этих группах апробированы невербальные и соматоцентрированные методики. Аутогенная тренировка, функциональное расслабление всё чаще замещают обычно проводившееся при язвенном колите прежде лечение гипнозом. Лечащему врачу остаётся только выби­рать, какой из методов больше подходит больному, соответствует его пси­хологической настроенности и социальному положению, учитывая при этом необходимость создания установки на длительный курс лечения.